Мама по призванию

— Обойдемся без смотров: и деньги сэкономим, и малыша лишний раз травмировать не будем. Там, где он будет жить постоянно, о его здоровье позаботятся лучше.

Настоятель Саос действительно экономил на всем, на чем только можно. Точнее для детей он всегда жалел средств, и даже лекаря нанимал самого дешевого и только в исключительных случаях. Зато для важных гостей приюта накрывали богатый стол, а сам настоятель ежегодно проходил обследование у лучших столичных эскулапов, на это средств хватало всегда.

— Ну, вот и твой дом на ближайшие пару дней…

Я распахнула перед Максимкой дверь, показала комнату. Не слишком роскошная: одна узкая кровать, умывальник, небольшой шкафчик и ночная ваза. Бедно, зато чисто и довольно уютно.

— Я принесу игрушки и книжки с картинками, — пообещала мать Селина. — А ты пока располагайся, Максимка. Какое необычное и интересное у тебя имя…

— Спасибо… — дракончик довольно зарделся. — Это мама выбрала.

Стоило предупредить малыша, чтоб на людях не называл меня мамой, тогда бы у матери Селины не были бы сейчас такие большие удивленные глаза. Стоило… Но почему-то я не смогла.

— Смотри, здесь два небольших окошка, которые можно открыть, если будет слишком жарко. Давай научу, как пользоваться ночной вазой.

Я подошла к широкому блюду с бортиком и нажала педаль, после чего дно открылось, перенеся содержимое в огромную яму, вырытую за пределами монастыря. Каюсь, моя работа. Наверное, стоило приобрести патент на изобретение самоопорожняющихся ночных ваз, но мне было не до этого. Без магических внедрений в приюте царила абсолютная антисанитария. Спасибо магии настоящей Дарины Врину, без нее мне бы было куда тяжелее справиться с вонючими во всех смыслах задачами.

— Эта клетка гораздо больше той, в которой я жил раньше, — признался Максимка.

Его голубоглазый взгляд наткнулся на массивный запор, и он нервно сглотнул.

Поняв его чувства, я в момент оказалась рядом и обняла крепко-крепко.

— Это не тюрьма, малыш, — проговорила, успокаивая. — Здесь твой временный дом. Да, тебя запрут, но это нам только на руку. Так безопаснее. Никто посторонний не придет и не увидит тебя, зато трижды в день мать Селина будет приносить тебе еду. И никто, обещаю, никто не причинит тебе вреда. Тебе не нужно бояться, малыш.

Рискованный шаг оставлять его здесь, очень рискованный. Но ничего другого я не смогла придумать, больше спрятать малыша-дракона попросту негде. Взять с собой в академию — нереально. А отправить за стену сразу — еще опасней, ректор и декан сразу почувствуют подвох. Но то, что адептка Дарина Врину заскочила в приют, ни у кого подозрений не вызовет, так я поступаю всегда.

Максимка дрожал, кажется, он не верил мне. Не мог поверить после всего, что пережил в застенках академии.

— Хочешь, я останусь с тобой на эту ночь? — предложила я прежде, чем успела это осмыслить. Мне до рези в сердце не хотелось расставаться с малышом. — Но только одну, больше не могу.

— Ладно, мама, — покивал Максимка. — Но потом… Ты вернешься за мной, да?

— Обязательно, — согласилась я. — И вот еще что… Анкорум, хала, лавинэт…

Читая заклинание, приложила ладонь к сердцу, и тонкая струйка магии потекла по моим пальцам золотистой нитью. Эту нить я трижды обмотала вокруг тела малыша, и она, словно впитавшись, исчезла. Опасное заклинание и очень рисковое, еще никто не пробовал применять его к драконам, просто не приходило в голову. Заклинание сердца — его применяют лишь к тем, кто очень дорог.

— Ну вот, — проговорила я, улыбнувшись. Слегка кружилась голова из-за мощного выброса магии, но это ничто в сравнении с результатом. — Теперь я буду чувствовать тебя и все, что с тобой происходит. Мы по-настоящему связаны, малыш.

Стыдно признаться даже себе в том, что изначально заклинание сердца предполагалось применить для предотвращения попытки побега или, чего доброго, причинения вреда окружающим. Максимка дракон, хоть и маленький. Как адептка ордена Света я прекрасно помнила те угольки, в которые превратилась еда от легкой отрыжки малыша. Но как мама…

Как мама я желала малышу добра, покоя и уюта. Всем малышам на свете. И пусть по-настоящему я никогда не была матерью, так и не поняла до конца, что значит выносить и выкормить малютку, это не значит, что во мне не было зачатков той особенной магии, что превращает обычных смертных женщин в волшебниц. Теперь связь с Максимкой была такой сильной, что мне казалось будто он — часть меня.

Ненадолго, но малыша пришлось оставить в одиночестве.

Дети не простили бы, если я не навестила их всех. Маклин, Камилл и даже Лусин тоже привязались ко мне, как и я к ним. Без всяких связующих заклинаний. И, конечно же, у всех у нас появилась новая тема для разговоров. Максимка.

— Он странный, — заметил Камилл.

Уж я-то хорошо знала, как этот малыш не любит драконов. Неужели заподозрил?