Мама поневоле

И если в прошлый раз я могла сколько угодно обвинять в своем безрассудстве какие-то препараты, которые подмешала мне Алина, то сейчас мне некого было обвинять, кроме себя, когда я принялась отвечать на его требовательные поцелуи. Я зашипела от боли, когда Глеб углубил поцелуй, раздвигая языком мои губы, но это была приятная боль. Мужчина опустил руки на мои бедра и, приподняв, усадил на стол, вжимая в себя еще яростнее. Целовал так глубоко, что у меня кружилась голова, а воспоминания нашей общей ночи проносились вспышками перед глазами, и я отвечала на его ласку, позабыв обо всех приличиях и саднящих губах. Обхватила его крепкие и широкие плечи руками и отдалась всецело этому чувству, которого так давно не испытывала. Мне снова захотелось ощутить его силу. Мне так было хорошо рядом с ним в ту ночь...

Я ощутила животом его твердую эрекцию, и судорога прошла между ног. Все происходящее было похоже на полное безумие, но мне так хотелось снова почувствовать его внутри. Напористость мужчины не имела ничего общего с грязными домогательствами Игната и все, что сейчас происходило между мной и Глебом, было таким естественным и правильным.

– Одно твое слово, и я прекращу эти ласки... – прошептал он мне в рот.

Хотела ли я, чтобы он остановился? Совершенно точно, нет, только к чему наступать на одни и те же грабли? К чему это все в итоге приведет? Что наутро я буду снова переживать, что качусь по наклонной вниз? А может быть, я уже давно была на дне и строила иллюзии, что у меня получится выбраться на свет?

Я обняла его крепче и потянулась к нему. Еще один поцелуй, и я скажу ему это треклятое «нет»…

Вырывать себя из омута, который засасывал, как воронка, оказалось не так уж и просто, но я нашла в себе сил прервать поцелуй и сбивчивым голосом попросила мужчину, чтобы он меня отпустил.

Глеб выполнил свое обещание и выпустил меня из своих рук, а я, позабыв о чае и обо всем на свете, отправилась наверх на дрожащих ногах, думая о том, что необходимо вовремя говорить «нет» своим примитивным, неосмысленным и безрассудным желаниям.

И лишь оказавшись в комнате, я немного перевела дух. Подошла к кровати и опустилась на нее, смотря в одну точку. А что, если мужчина и в самом деле не отступится от своих слов и намерений? Как долго я смогу противостоять этому натиску? 

25. Ксения

Не знаю, сколько просидела на кровати, размышляя о словах Глеба и том, что между нами произошло несколько минут назад, но внезапно услышала шаги за дверью и напряглась. А когда он появился на пороге комнаты, мое сердце бешено заколотилось о ребра.

– Я принес тебе чай, – сказал он ровным и спокойным голосом, будто и не было между нами ничего десять минут назад. 

Он намеренно выдержал эту паузу, чтобы я успокоилась? Или собирался добить меня новыми словами? Зачем он пришел?

Глеб прошел через всю комнату и поставил кружку на стол, повернулся ко мне лицом и задержал на мне внимательный взгляд.

– Спасибо, не стоило... – едва слышно поблагодарила я, чувствуя, как волнение выплескивается из меня, подобно вскипевшему и наполненному до краев чайнику. 

Меня все еще потряхивало от случившегося на кухне, губы саднило, а тело помнило все его горячие прикосновения. Взаимная переглядка длилась недолго, но напряжение между нами с каждой секундой лишь возрастало. Мы снова были наедине, в спальне, а я все так же сильно желала с ним близости. Такой ли я была сильной, какой считала себя десять минут назад, когда сбежала от него наверх? Может быть наоборот – слишком слабой, забывшей, что от себя и своих желаний не убежать, сколько не прикрывайся маской равнодушия?

– Я напугал тебя? – спросил он, на что я слабо качнула головой, не сводя с него глаз.

– Ты смотришь на меня таким взглядом, будто я предложил тебе перейти ко мне в рабство, но это не так.

– Я... Вам лучше уйти, Глеб. Я не дам согласия на брак, не стану вашей любовницей и... 

Мужчина сделал несколько шагов в мою сторону, а когда он приблизился ко мне вплотную, я сжалась, но совсем не от страха. Я не его боялась, а своей реакции на этого мужчину. Подняла свои глаза к его красивому лицу и сглотнула нервный ком.

– Ты, наверное, успела обо мне что-нибудь выяснить и знаешь, что я находился под следствием? 

Я покачала головой из стороны в сторону. 

– Намекаете, что будете вести себя со мной методами, какими бы действовал Игнат в случае моего отказа?

– Нет, – горько усмехнулся он. Его позабавили мои выводы? Только я ничего смешного не сказала. – Что бы там не выяснила, хочу, чтобы ты знала: я не бью, не насилую и не склоняю к сексу женщин против их воли. Ты сама пришла ко мне. Сама позвонила, сама попросила о помощи. Я помог. Хотя после нашей встречи в кафе дал себе зарок не вмешиваться в твою жизнь и быть сторонним наблюдателем, пока ты сама не попросишь меня о чем-то.

– Это шантаж? Какой вы представляете нашу жизнь? Зачем это необходимо? – я смотрела в его лицо с недоверием.