Мама с проблемами

Я с трудом сдержала улыбку. Воспользовавшись тем, что торговка переключилась на новый поток покупателей, в тишине догрызла яблоко и выползла в свое рабочее пространство. Несмотря на то, что только-только перевалило за полдень, улов был неплохой: трое клиентов по пять серебрушек и двое за десять.

Судя по небольшой очереди, выстроившейся подле накрытого покрывалом ящика, сегодня можно будет порадовать ребятню свежим мясом. Еще пара серебрушек уйдет на овощи, фрукты и подарки в честь начала школы. Остальное отложу на выплаты по долгу и внезапные нужды.

Взгляд зацепился за женщину, стоящую последней в очереди. Старое, но залатанное и чистое платье, сухие безжизненные волосы и болезненная бледность на лице. Она нервничала: закусывала губу, неуверенно переминалась с ноги на ногу, буквально шарахаясь от каждого прохожего. Наверняка женщине было не больше сорока, но явно тяжелая жизнь ее сильно высосала.

— Вы хотели портрет? — Я ободряюще улыбнулась, подходя прямиком к ней.

— Но тут же очередь!

— Госпожа художница, я первый занимал, — тут же послышалось из толпы желающих разжиться картинами.

— Я… — Женщина рвано выдохнула, опустила взгляд. Я только тогда заметила, что она крепко сжимает кулак. — Я бы хотела… Впрочем… Не надо. Наверное, не надо.

Плечи незнакомки поникли, она сама вдруг как-то сжалась, больше напоминая маленькую кошку, попавшую под ливень, чем некогда красивую и здоровую женщину. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что у нее очень правильные черты лица: прямой нос, большие глаза, ровно вычерченные природой брови.

— Меня зовут Ярослава, можно просто Яра. А вас? — игнорируя недовольных, продолжила я с ней разговор.

Отчего-то женщина не давала мне покоя. Все внутри меня буквально вопило от желания как-то поучаствовать в ее жизни и помочь.

— Эмили. Можно просто Миль. — Она неуверенно улыбнулась.

— Так что вы хотели? Портрет?

— Я… у меня только это. — Она протянула кулак и разжала пальцы.

На ладонь поблескивали шесть серебряных, и я была готова поспорить, что это последние деньги Эмили.

— Этого вполне достаточно, — неуверенно произнесла я.

Не может быть, что ей просто потребовался портрет углем. Об этом вопила и моя интуиция, и выражение лица женщины. Никто и никогда не станет заказывать портрет на последние деньги. Когда Миль произнесла следующую фразу, я только удостоверилась в своих подозрениях:

— Это не обычный портрет, — спешно начала она. — Понимаете, моя дочь… Она сильно болеет. Я бы очень хотела запечатлеть ее образ не только в памяти, но и на бумаге.

Ее голос звучал сдавленно, Миль явно сдерживала горькие слезы.

— У Анни совсем нет сил, чтобы сюда прийти. И я хотела спросить, может, вы смогли бы нарисовать ее на месте? Понимаю, что плата невелика, но я решила попытать удачу…

— Да, я нарисую вашу дочь, — решительно произнесла я.

То ли я стала слишком мягкотелой, то ли перемещение между мирами наградило меня какой-то особой интуицией, но в своем решении я была уверена. Не только нутром, но и кончиками пальцев ощущала, что очень важно последовать сейчас за Эмили.

Без ложки дегтя, конечно же, не обошлось:

— А если это ловушка от гильдии?! Или же тебя просто хотят обокрасть?! — шипела на меня Дэрия, когда я собирала рабочие инструменты.

Я понимала, что торговка права. Что крайне нелогично идти сейчас незнамо куда, когда под моей опекой сразу три детские жизни. Но и изменить свое решение не могла, даже язык не поворачивался.

— Все будет хорошо, — отозвалась я.

— Скажи хоть адрес, по которому потом искать твой труп! — едва слышно фыркнула она.

Я направилась к Эмили, которая поджидала меня в нескольких метрах. Адрес действительно спросила, удостоившись еще одного недовольного взгляда подруги по торговым рядам.

С улицей Мусинн я уже была знакома. Грязь, алкаши и бедность — когда-то мне казалось, что если ты хоть раз в жизни видел трущобы, то видел их все. Вероятно, на другие миры это правило не распространялось.

Миль со своей дочерью проживали в самом дальнем многоквартирном доме на окраине неблагополучного района. Я нервничала, но не столько из-за того, что внезапная клиентка могла оказаться разбойницей, сколько из-за возвращения. Так глубоко в трущобы мне еще заходить не приходилось.

Эмили тоже чувствовала себя неуверенно. Она сильно переживала. Дрожащими руками вставляла ключ в дверь, сбивчиво извинялась за то, что мне придется работать в таких условиях.

Условия, кстати, были вполне сносными. В крохотной однокомнатной квартире было странным образом уютно и очень чисто.

С правой стороны от двери стояла одноместная постель с покрывалом с причудливой вышивкой. Часть окна виднелась за ширмой, которая разделяла комнату. Слева, в самом углу, стоял стол с двумя табуретками. Перед ним почти в центре комнаты толстая чугунная труба, явно проходящая через все квартиры, как стояк. К ней примыкал прямоугольный короб с крохотной откидной дверцей, похожий на печь.