Мама (СИ)

- Пусть смотрит куда прет! Наплодили нищету! - и презрительно плюнув в нашу сторону, врезался в толпу. Вокруг нас затрещала, загудела людская масса, а баба решительно ко мне развернулась, уперев руки в бока. Оценивающе оглядела с ног до головы, и взгляд ее мне очень не понравился. Отступив на шаг, а потом еще на один, совсем позабыв о своей суме, я рванула со всех к мосту, ведущему в Старый город, где располагались все стратегически важные места столицы: дворец, главная площадь со зданиями министерств и базарная площадь.

Пришлось приложить максимум усилий, чтобы накинуть простенький отвод глаз и молиться всем богам, чтобы удача отвела с моего пути стражников. Вот их мои потуги вряд ли провели бы. Оставалось только молиться и петлять проулочками словно заяц между между главными улицами старейшего и богатейшего района столицы. Солнце уже припекало макушку, когда я вышла на Туманную. От приложенных усилий было уже дурно, пот лил градом, и я только могла мечтать о том, чтобы все это мне снилось. Но еще не оформившаяся потеря обжигала и мир казался реальнее как никогда прежде.

Оказавшись перед зпертой дверью трактира "Золотая подкова" я несколько удивилась: обычно подобные заведения открывались с рассветом. Но топтаться на месте не было ни желания, ни сил, поэтому я аккуратно постучала. Потом уже громче и настойчивее, пока в конце концов дверь резко не отворилась.

От неожиданности я чуть было не завалилась вперед, но меня вовремя придержали. А если быть точной оттеснили в сторону. Моим глазам предстал настоящий варвар, коих на территории империи почти не водилось: это был человек невероятных размеров, ему даже пришлось согнуться пополам, чтобы получше меня разглядеть. Я ошеломленно уставилась на него. Варвары почти не покидали долину смерти, и на это должна была найтись очень веская причина. К примеру, в наказание за суровую провинность он должен был уйти к белым людям и заслужить тем или иным способом прощение перед богами. Для варваров покинуть долину было сродни смерти, поэтому по их меркам это самая страшная кара. Мне варваров видеть не доводилось, но вот Нара мне кое-что о них рассказывала мельком, но ее слова и мельком не передавали того ужаса, что внушал его внешний вид: длинные волосы, свитые в неряшливые жгуты, татуировки покрывающие большую часть огромного тела, затуманенный отрешенный взгляд абсолютно черных глаз. При виде его струхнул бы любой, что уж говорить обо мне.

- Не подаем! - бросил он через минуту, в течении которой я боялась дышать, и попытался скрыться в трактир. Сообразив, что на данный момент это мой единственный шанс хотя бы на временный приют, и потому как идти мне было решительно некуда, я отчаянно закричала ему в спину.

- Я от Нары!

В попытке его задержать, двинулась следом, отчего и получила дверью в лоб, отлетев обратно на добрых два шага. Кровь брызнула из разбитого носа в ту же секунду. Ушиб оказался столь сильным, что кажется выбил из меня все содержимое: голова закружилась, а кровь хлестала будто из вскрытой вены. Кажется, кто-то подбежал, стал предлагать помощь, ласково приговаривая что-то успокоительное и поглаживая меня где надо и где не надо (потому как сорочка задралась просто неприлично высоко). Если бы я еще могла соображать, то врезала бы нахалу от всей широты своей души, но от усталости и потери крови все так и прыгало перед глазами, и в сознании я оставалась только из чистого упрямства.

- Вот стервец! - загромыхали рядом. - А ты давай поднимайся, чего расселась тут посередь улицы.

Мне пришлось собрать остатки гордости и всех своих скудных силенок, чтобы подняться, но похоже этого оказалось маловато. В глазах окончательно потемнело, и я успела лишь почувствовать благодарность, что мне не дали упасть. Наконец пришла спасительная темнота.

***

После всех треволнений совершенно естественно, что проснулась я с тяжелой головой. Все переживания утра превратились в какой-то караван кошмаров, и когда мне, наконец, удалось разлепить глаза я молилась богам о том, чтобы оказаться в собственной постели. Мои мольбы боги решили проигнорировать, и взгляд уперся в скучный серый потолок. Грустная улыбка тронула мои губы: в детстве я очень боялась темноты, и Нара придумала разукрасить стены моими любимыми героями из детских сказок, чтобы они защищали сон маленькой девочки. Я росла, и со временем уловка няни превратилась в увлечение: стены и даже потолки обрастали собственной историей, сказки смешались: враги стали друзьями, друзья возлюбленными. Я бы сейчас все отдала, чтобы вновь почувствовать запах свежей краски и улыбнуться старым и новым друзьям.