Мама (СИ)

Почему? Меня страшила мысль покинуть империю, а также мать и брата. Они всю жизнь оберегали и заботились обо мне, хоть я и была приемной. В столице я провела большую часть своей жизни, здесь было все свое, родное, а как меня встретит Мильгерия могла только догадаться. Да и я пока себе плохо представляла, что буду там делать одна без диплома и способностей. Спустя неделю испытательного срока в "Золотой подкове" я приняла решение, что Соня отличное прикрытие, пока обстановка в Литтории не разрядится, пока не свыкнусь с одиночеством, пока не разберусь в ситуации, пока не придумаю новый план. Туриш согласился, что спешить мне пока некуда, но непрозрачно намекнул, чтобы я не лезла на рожон, и вела себя по возможности тише воды ниже травы. Весь обратный путь от облегчения я еле передвигала ногами, уж очень я боялась, что меня отправят восвояси.

К вечеру по обыкновению трактир набивался посетителями, которые пришли отдохнуть после тяжелого рабочего дня, потрепаться и выпить. Нас с девчонками никто никогда обижать не решался, внушительный вид Эгера отбивал к этому всякую охоту, поэтому мы спокойно обслуживали гостей. Когда за последним посетителем закрывалась дверь, обычно я уже падала с ног, поэтому как "самую маленькую" меня отправляли на боковую, а остальные еще собирались на кухне помыть посуду, обсудить длинный день и последние сплетни.

В один из таких дней, привычно пошаркивая ногами и опустив голову, я поднималась в комнату. Сквозь полуприкрытые глаза я каким-то чудом еще различала ступеньки, но неожиданное препятствие на пути совершенно не заметила, встретившись с ним лбом. От удивления я резко вскинулась, много раз преодолевая расстояние от кухни до комнаты совершенно свободно и чуть было не оступилась. Хорошо, что у моего "препятствия" была отличная реакция, и меня вовремя вернули в устойчивое положение. А то считать бы мне пятой точкой все ступеньки до самого низа.

Мужчина, что стоял напротив был очень бледен, два бездонных темных колодца вместо глаз, плотно сжатые губы, глубокая морщина пересекающая лоб - весь его вид выдавал болезненное напряжение. Его торс туго перетягивали бинты, на которых сейчас разрасталась бурая клякса. Я застыла в оцепенении, словно загипнотизированная изучая расползающееся пятно, и как сквозь сон услышала хриплое:

- Позови старших.

Мне пришлось поднапрячься, чтобы разобрать его голос и перевести взгляд на его лицо, заметно было что эти два слова дались ему с большим трудом. И я только сейчас обратила внимания, что и стоять мужчине было тяжело. Тут уж я немного струсила, и дернулась, и слава пресветлому, что он так же успел ослабить хватку, а то лететь бы нам вместе. Бежала я вниз как ошпаренная, перескакивая через несколько ступеней, влетела на кухню и вцепилась с Эгера как утопающий за соломинку. По моему бледному лицу и огромным испуганным глазам великан все понял и мне не пришлось даже рта раскрывать, как здоровяк уже спешил наверх.

Незнакомца мы обнаружили как раз напротив потайной двери на третий этаж. Тяжелое дыхание со свистом вырывалось из легких, ноги были полусогнуты - он уже еле держался на ногах. Эгер быстро оценив ситуацию, велел мне сбегать за водой и подниматься наверх, а сам как пушинку взвалил гостя на плечо и нырнул в потайную дверь.

Не веря в происходящее, снова побежала вниз, где меня уже ждали жадные взгляды близняшек и беспокойный Мрии, и не говоря ни слова схватила кувшин с водой и кинулась наверх. Дверь Эгер предусмотрительно оставил открытой, и чуть притормозив на входе с трепетом стала подниматься на заветный этаж, предчувствуя что-то интересное. Осторожно ступая по красному ковру, я прислушивалась к гробовой тишине, вжимая в себя кувшин как единственную защиту. Красный цвет в свете луны мерцал, как будто в преддверии беды.

- Куда уж хуже, - передернув печами подошла к единственной приоткрытой двери, откуда как раз донесся болезненный стон, разорвавший тишину таинственного этажа. Эгер появившийся в проходе перехватил у меня кувшин с водой и кивком велел пристроится в уголочке.

Незнакомец лежал на узкой кровати и метался в бреду. Тело его сводила судорога, рот был приоткрыт в беззвучном стоне, а глаза под закрытыми веками метались в бешеной скачке. У кровати больного уже сидел Туриш и что-то тихо над ним бормотал, придерживая того за руку. Взгляд хозяина трактира уставился в одну точку.

Я во все глаза следила за творившимся врачеванием. Варвар уже ловко промывал рваную рану, из которой сочилась бурая жижа вместо крови. Нара немалое время потратила, вбивая в мою непутевую головушку навыки врачевания, но по большей части все сводилось к теории, за неимением подопытного материала. Теперь же наблюдать на практике за действиями Эгера было не простым любопытством. Судя по всему, в рану попала грязь и за отсутствием лечения начался обширный некроз, и Туриш при помощи заговора выгонял заразу из тела.