Мама Стифлера

"Гибель сразу после рождения…"

Гибель.

Гибель…

Одно только слово это вызывало у Кости ярость, и сила какая-то, странная, непонятная, скрючивала его пальцы.

"Один гандон два раза не рвётся. Двум смертям не бывать, а одной не миновать"

Колоритный русский язык. Многогранный фольклор. Как не верти — а смысл один…

"Обратной дороги нет"

Костя щёлкнул мышкой, закрывая окно Википедии, и перевёл взгляд на стену.

Со стены ему по-прежнему улыбалась Таня.

— Потерпи, родная, подожди… — Костя чувствовал, как лицо его растягивается в жалком подобии улыбки, и силился проглотить горький ком, колом стоящий в горле. Горький и колючий. Колючий как морской ёж. Танечка два года назад наступила на такого на пляже, когда они с ней отдыхали… Где, кстати, они тогда отдыхали? Забылось уже… — Скоро, Танечка, скоро, родная… Подожди немножко. И я… Подожду… И мы снова будем рядышком, да? Да, Танюшка?

И — не выдержал.

И заклокотало что-то в горле.

И плечи затряслись.

…В соседнем доме зажёгся свет. Молодая женщина в голубом пеньюаре влетела в тёмную спальню, и затеребила лежащего на кровати мужчину:

— Коля, ты слышишь? Где это так орут?! Где мы, вообще, живём?! Я не в первый раз слышу этот вой! Ну что ты молчишь? Сделай же что-нибудь, у меня мороз по коже!

Откинулось одеяло, и волосатая рука грубо толкнула женщину в грудь:

— Завали ебало, истеричка. Ночь на дворе. Я щас тебе что-нибудь сделаю — тоже выть будешь. Две недели минимум. Это Костя, сосед мой. У него в прошлом году жена в аварии погибла. Сгорела заживо. На его же глазах. Тут любой завоет. Так что пиздуй обратно в ванную, и продолжай класть примочки на свою симпатичную рожу. И меня не буди. Всё.

Женщина всхлипнула, прижала руки к груди, выбежала из спальни, и громко хлопнула дверью.

Свет в доме погас…

***

Звонок раздался ровно через десять дней.

— Константин?

— Десять дней уже прошло. Нехорошо. Здравствуйте, Илья Васильевич.

— Извините. Здравствуйте, Костя. У нас всё готово.

"Вот оно. Началось. Господи, спаси, сохрани, помоги…"

— Это хорошая новость. Куда я могу подъехать?

— Приезжайте туда, где мы с вами были в прошлый раз, помните? А оттуда уедем вместе.

"Молодец. Конспирацию блюдёт"

— Буду у вас… — быстрый взгляд на хрустальный циферблат, — через час, час десять.

— Жду вас.

Отбой.

Он посмотрел на стену. Как всегда. Таня ободряюще улыбалась.

— Ну вот… — сказал он, и замолчал. Ему всегда было трудно разговаривать с Таниным портетом. Словно не один находился, словно его слышит кто-то третий. Потом прокашлялся, и добавил: — Сейчас поеду, маленькая. Ну, туда, к Айболиту этому, я тебе рассказывал, помнишь?

Таня молчала и улыбалась.

— Немножко осталось, Танечка. Ты мне только помоги, родная. Ты же всё видишь… Я делаю всё что могу. Мне только удача нужна. Только удача. Попроси там, наверху… Не знаю, кто там у вас главный… В общем, ты попроси, чтоб у Костика Власова всё получилось, ладно?

Таня молчала. И улыбалась.

Он сделал шаг к портрету, словно стремясь поцеловать его, но тут же отступил, и вытер впотевший лоб.

— Молись там за меня, малыш. Это нужно нам обоим. Я в тебя верю.

Часы показывали десять часов утра.

— Вы задержались, Костя.

— Вы тоже. На три дня. Для меня это очень много…

— Костя, сегодня у нас очень важный день. И для вас, и для меня. Давайте не будем начинать его с разговоров на повышенных тонах?

— Вы правы. Извините. Это нервы.

— Понимаю. Теперь слушайте меня внимательно: сейчас вы спуститесь вниз, подойдёте к администратору, и скажете: "Илья Васильевич направил меня к Вербицкому. Где я могу его найти?" Администратор даст вам листок с адресом. Поезжайте туда. Я поеду вслед за вами, через десять минут. У входа встретимся. Вы меня поняли?

— Вполне.

— Тогда до встречи.

На электронных часах, висящих над дверью кабинета было одиннадцать тридцать шесть.

…Когда Костя вернулся домой, за окном уже было темно.

"Как тогда, год назад… В ноябре темнеет так рано…"

Он щёлкнул выключателем, и привычно посмотрел на стену.

И вздрогнул.

Танечки не было.

Сначала он не понял, на какую-то долю секунды в нём возникла паника, которая тут же трансформировалась в первобытный, суеверный ужас, когда он увидел на полу осколки стекла.

"Как так?! Не могла она упасть, не могла никак! Портрет на четырёх саморезах держался, не на гвозде хлипком!"

Ещё не веря своим глазам, он кинулся к осколкам, и лихорадочно стал сгребать их ладонями. Боли от порезов Костя не чувствовал.

На глянцевую щёку Тани упала капля крови, и потекла вниз…

В доме напротив на три секунды зажёгся, и быстро погас свет…

***

Второй звонок от Айболита раздался через две недели.

— Костя?

— Да? — ответ прозвучал вопросительно.

— Первая стадия прошла удачно.

Напряжение, державшее его в своих тисках четырнадцать дней, вдруг как-то отпустило его, выйдя через поры кожи как воздух из воздушного шарика.

— Я… Я… Я рад…

"Рад. Да какое там к чёрту рад?! Я в восторге! Господи, я счастлив! Пусть это только начало, пусть. Но теперь шансы возросли"

— Я тоже рад, поверьте.