Мама стреляет сразу в голову

– Да, спасибо, - София сняла с плеч платок и теперь мяла его в руках. – Многие из вас меня знают, а я знаю ваших детей,и видит святая Бригита, всегда стараюсь им помочь по мере сил. Но за всем этим не заметила, что мало времени уделяю своим собственным и, наверное, даю им недостаточно любви,из-за чего сейчас чувствую себя плохой матерью. А ещё я постоянно беспокоюсь о них и чрезмерно опекаю, это похоже на болезнь. Но святые свидетели, эти двое сами виноваты! – внезапно она хлопнула себя по коленям и еще сильнее отвернулась от Катарины. - Дня не проходило, чтобы они куда-то не влезли и чего-то не сотворили! И дочка была ничуть не лучше cына, вечно подбивала его на шалости, а гоняла на своем велосипеде так, что однажды чуть не протаранила полицейский катер. Но самое мое страшное воспоминание – ядовитый пещерный кейви, которого она купает в тазу. До сих пор не знаю, где Катарина его раздобыла, но потом прятала в коробке под своей кроватью, сделала ему домик, пошила платьюшки, кормила кошачьим кормом… а я все думала, куда он так быстро исчезает!

Сколько бы Катарина ни пыталась припомнить, как выглядел ее Пушистик,так и не смогла. Кейви на первый взгляд совершенно безобидные, но у пещерных на зубах скапливается такой сильный яд, что для убийства взрослого человека хватает одного укуса. Мама же схватила Пушистика голыми руками и унесла из дома. Потом наверняка долго искала, куда пристроить опасную, но редкую и охраняемую законом животинку.

– И если думаете, что они выросли и стало легче – ничего подобного! – продолжила София. - Младший считает себя гонщиком-экстремалом, уже трижды лишался прав на разный срок, а недавно объявил, что все равно не представляет своей жизни без скорости и подал документы в летную академию, хочет стать космолетчиком! Здоровье у него отличное, как и отметки в колледже, наверняка же примут!

Хуана? Его же выпусти в открытый космос – разнесет там все! И почему Катарине никто не сказал? Мама же по три раза на день звонит!

– Я и без того не могу спать, - София вытерла слезы углом платка. – Дочь работает в пoлиции, пoстоянно какие-то перестрелки с бандитами, рейды в трущобы, задержания… Слушаю новости и бoюсь из них узнать, что ее больше нет. И каждый раз, когда говорю с ней, думаю, что это последний. Что же я за мать такая, если не смогла привить детям инстинкт самосохранения?

– Вы – хорошая мать, - Хлоя встала со своего места, подошла и обняла ее за плечи. – И вырастили замечательных детей, но если они выбрали такой путь, то заставить их свернуть с него не выйдет. Мне кажется, что полицейский и космолетчик – важные и достoйные профессии.

– И безопасные, – влезла Катарина. – Особенно полицейский. У них броня, оружие, подготовка, верные напарники. Не надо себя так корить, вы – хорошая мать.

Хотя Хуана все же стoило бы запереть в подвале и не подпускать к летному училищу. Это вопрос общественной безопасности!

Фразу о хорошей матери снова повторили хором и с куда большим энтузиазмом, чем раньше, но смотрeла София только на Катарину, и кажется,именно ей кивнула, когда говорила “спасибо”.

– А теперь, когда все выговорились, - Хлоя вернулась на прежнее место и обвела взглядом всех собравшихся, – поднимите руки те, кто вырос счастливо и беззаботно, и не имеет ни одной претензии к своим родителям.

Женщины мялись, переглядывались, но ни одна из них так и не подняла руку, даже София.

– Знаете, что это значит? У вас нет ни малейшего шанса стать идеальной матерью! Зато вы можете просто любить своего ребенка и быть для него самой-самой лучшей мамой.

Немногим позже, когда Катарина успела снять мимикратор, она снова встретилась с мамой, обняла ее и не смогла выдавить ни слова.

– До сих пор не привыкну, что вы уже выросли, – София провела пальцем по щеке Катарины и улыбнулась, хoтя в уголках ее глаз до сих пор блестели слезинки. – Кажется, только-только тащила тебя на руках,тoлкая перед собой коляску с Хуаном, а сейчас едва достаю до твоего подбородка.

Ростом Катарина действительно пошла в отца, как и брат, который уже сейчас был настоящим здоровяком, хотя все еще тянулся вверх и вширь. С такой комплекцией ему не в летчики, а cразу в космодесант.

– Мам, я все равно люблю тебя больше всех на свете, как и Хуан.

– Не надо, - смахнула она слезинки. - Однажды ты встретишь приличного мужчину, вы заведете детей, и они станут для тебя важнее, чем я. И это нормально, просто… мне очень страшно за вас. Хочется обнять, спрятать, защитить ото всех возможных бед и разочарований, но понимаю, что это невозможно.

– Я уже давно могу постоять за себя, не надо волноваться, ма!

– Оно и видно, – София нахмурилась и ткнула пальцем в синяк, который расползался под глазом у Катарины.

– Мама!

– Ладно-ладно, признаю, что ты выросла, стреляешь, бегаешь по трущобам в железах, живешь с каким-то парнем.

– Рик просто ночует у меня, не гонять же его в трущобы!