Мамаев омут

Особенно хорошо это удавалось Петьке Мигачёву. Юркий, сильный, весь пропечённый солнцем, он кружился около барана, как бес, дразнил его, увёртывался от рогов, падал на землю, притворялся мёртвым.

Но не всем это так легко сходило с рук. Нерасторопных и зазевавшихся Кузька наподдавал рогами и сбивал с ног. Чаще всего доставалось от барана Вовке Пахомову.

Петька действовал хитро и расчётливо. На открытом месте он с бараном не связывался, а начинал дразнить его поближе к избам или деревьям, чтобы, на худой конец, было куда спрятаться. Когда же укрытия рядом не находилось, Петька хватался за увесистую палку или длинную жердь и отбивался от разъярённого Кузьки.

Девчонки обычно барана не дразнили, а стояли поодаль или забирались на высокую кучу брёвен и наблюдали за мальчишками.

И, когда Петька, обратив Кузьку в бегство, возвращался к брёвнам, девчонки встречали его, как победителя.

— Эх вы, слабаки! — презрительно бросал он мальчишкам, выходящим из укрытий. — Подумаешь, барана испугались…

Когда же Петьке надоедало купаться на речке или играть в лапту, он обычно звал ребят:

— Айда Кузьку дразнить! Посмотрим, кто из нас ловкий да смелый.

И мальчишки волей-неволей шли за Петькой дразнить барана. Дело обычно кончалось тем, что Кузька убегал куда-нибудь в лес и несколько дней не появлялся в стаде.

Пастух выходил из себя, звал Кузьку Змеем Горынычем и упрашивал колхозного животновода забить озорного барана на мясо или убрать его из стада и держать на привязи.

Но животновод Иван Егорович Горохов не соглашался: баран дорогой, породистый и его надо беречь пуще глаза. И как-то раз, встретив ребят на улице, он попросил их помочь пастуху:

— Есть вам задание, ребята. На всё лето. Следите-ка вы за Кузькой… Как он от стада отобьётся, гоните его обратно к овцам.

— А как же его погонишь? — растерянно спросил Вовка. — Он бодается.

— А вы его не дразните, — посоветовал Иван Егорович. — Постарайтесь приучить к себе… На траву, на кусочек хлеба. Кузька всё же не дикий зверь, а домашнее животное.

— Всё равно его не приучишь, — заявил Петька.

— А я думал, вы помощники мне… — вздохнул Иван Егорович. Ну что ж, придётся, видно, Кузьку на привязи держать…

Вовка переглянулся с ребятами.

— Ладно, попробуем… — сказал он.

С этого дня ребята стали носить в карманах куски хлеба.

Но поладить с сердитым Кузькой было не так просто. Хлебом баран не соблазнялся, близко к себе никого не подпускал, начинал бодаться или мчался очертя голову куда-нибудь в сторону.

Однажды в полдень ребята заметили Кузьку на огороде у Гороховых — баран по-хозяйски расхаживал по грядкам и лакомился молодыми кочанами капусты.

— Это же не Кузька, а и впрямь Змей Горыныч! — чуть не плача, закричала Нюшка Горохова. — Всю капусту у нас пожрал.

Она схватила хворостину и выгнала барана из огорода.

— Ребята, окружай Кузьку! — распорядился Вовка. — В стадо его погоним.

Он достал из кармана верёвочку, кусок хлеба и принялся приманивать барана.

Неожиданно появился Петька Мигачёв.

— Ага! Кузя здесь! — обрадовался он. — Давненько мы с ним не встречались… А ну, кто смелый, выходи вперёд…

— Не надо его дразнить, — попросил Вовка.

— Эх ты, барана испугался! — фыркнул Петька. — А ты бегай, увёртывайся…

— А я говорю — не надо. Опять Кузька убежит куда-нибудь. Дядя Иван просил его в стадо пригнать…

Но Петька уже ничего не слышал. Он кружился около барана, тыкал ему в морду прутиком, дёргал за хвост, хватал за рога, приплясывал, что-то кричал. Потом, встав на четвереньки, даже заблеял по-овечьи и запрыгал перед Кузькой, словно предлагал ему пободаться.

Баран сначала жевал траву, лениво отмахивался хвостом, потом, выпучив глаза и опустив голову, двинулся на Петьку. Но тот увернулся и, изловчившись, схватил барана за рога и прыгнул ему на спину. Мальчишки ахнули — такого номера Петька ещё никогда не показывал.

А Кузька мчался по кругу, метался из стороны в сторону, потом запрыгал, как горный козёл, сбросил Петьку со спины и, выставив вперёд рога, кинулся на мальчишек. Те бросились врассыпную: кто забрался на брёвна, кто полез на дерево. Нюшка с подружками скрылась на крыльце.

Вовка тоже было побежал к крыльцу, но не успел юркнуть в калитку, как Кузька с силой ударил его рогами в поясницу. Вскрикнув, мальчишка плашмя растянулся на траве и ползком забрался под крыльцо. Там уже сидел Петька Мигачёв.

— Совсем Кузька осатанел! — буркнул он. — Разве такого приручишь.

Разъярённый баран продолжал метаться по переулку — теперь берегись мальчишки-обидчики!

Неожиданно из-за угла дома показался шестилетний белоголовый Минька, Нюшкин братишка.

Он возвращался с речки и, счастливо улыбаясь, держал в руках стеклянную банку с водой. В воде плавали крошечные пескари и уклейки — первый небывалый Минькин улов.

Девчонки, сбившиеся на крыльце гороховского дома, ахнули: баран мчался прямо на Нюшкиного братишку.

— Минька, беги… прячься! — приоткрыв калитку, испуганно закричала Нюшка.

Минька оторвал взгляд от пескарей и уклеек, поднял голову и только тогда заметил сердитого барана.

— Кузька!.. — удивился он. — Опять ты из стада убежал.