Мамалыжный десант

Тимофей ударил очередью патронов в пятнадцать. От склада ответили почти мгновенно, но позиция бойца СМЕРШ была выгоднее: и ящик прикрывал, и внезапность огня сказалась. Свалил или зацепил сразу троих, вынырнул на миг из-за соседнего ящика, дал очередь покороче… Во, тут не хуже траншеи, даром что ящичная, надежная, знай меняй позицию…

Пятнистые в плащах свою уязвимость тоже осознали – согласованно, двумя крысиными стайками метнулись от склада в углы двора. Ну уж кукиш вам. Тех, что влево рванули, Тимофей срезал двумя очередями, по правым ударили из склада. Очередь оттуда долбила длинная, не особо ровная, нервная, но точная – ряженые фрицы падали. Лавренко осталось достать самых шустрых головных, что потребовало еще десятка патронов. Фрицы упали уже в груде старинных запчастей, последняя пуля звонко щелкнула о чугун. Тимофей без промедления закинул в запчасти «лимонку» – грохнуло, зазвенели осколки. Ничего, там и так металлолом, ему не повредит.

– Тимох, что там? – не особо внятно закричал из склада старший лейтенант Нерода.

– Вроде покоцанные. Без шевеления.

– А в другом углу?

– Там чисто. – Тимофей добавил две пули в одного вроде заворочавшегося врага.

– Осторожно, миноме…

Предупреждение старшего лейтенанта заглушил очередной разрыв. Теперь короткий свист мины Тимофей расслышал, успел свалиться между ящиков. Рвануло близковато, на спину посыпалась всякая дрянь и щепки, но от разящих осколков мины хлам защитил. Вот же гад, теперь во двор кладет, да метко как!

– Не высовывайся, они с конторы видят, – кричал Нерода.

Видимо, подранен старлей, слишком многословен и голос сбивается. Контора, значит…

– Минуту! – заорал Лавренко, на четвереньках отползая к стене знакомой мастерской.

Ощутимо задел теменем какую-то железку, хорошо, повязка удар смягчила. Ну, понатыкали тут. Тимофей с четверенек запрыгнул на гулкую бочку у стены, с ходу перевалился через ограду. За спиной хлопнул минометный разрыв, казалось, взрывная волна в задницу подтолкнула. Ничего, главное, не осколки…

На улице оказалось оживленно: с одной стороны бежала наша встревоженная пехота, даже станкач волокли, с другой – подруливал запропавший «додж».

– Фрицев во дворе побили! – заорал Тимофей, вталкивая в автомат свежий диск. – Может, во дворах еще лазят. Осторожней, братва, у них там миномет! – Он кинулся к машине, вскочил на капот: – Норыч, к той стене подрули! Захарыч, Сречко, подсадите!

Подбросили от души, осталось царапнуть пальцами по камням стены – и оказался на крыше. Сдвигая на грудь автомат и скача по неудобной черепице, крикнул:

– Машину уведи, миномет у гадов!

Черт его знает, как получалось, но действовал сержант Лавренко с некоторым опережением собственных мыслей. Словно и был готов к таким ночным поворотам. Хотя во дворе – нет, не был готов. Но сейчас все понятно: чердак, или как он тут называется, прикрывает от наблюдателя, до конторы тут метров тридцать. Главное, врасплох застать, не дать уйти…

Откуда знал, что «контора» – вот то зданьице, когда именно осознал, что фрицев, хоть кровь из носа, но нужно брать живыми – сам бы объяснить не смог. Да и некогда было объяснять. «Лимонка» в руке, кольцо уже сорвано…

Разрыв минометной мины за спиной и бросок гранаты почти совпали. Минометчики лупили уже не по Тимофею: наверное, думали, что боец просто драпанул, а улочка с конторы просматривалась плохо. Гранату сержант Лавренко метал вслепую, лишь бы чуток глушанула и ослепила…

Прыгать с крыши на дерево пришлось опять с ходу, благо ветви почти на черепице лежали. Балансируя на невидимом суку, Тимофей мельком увидел спрыгивающую с крыши конторы фигуру – этот немец был без гражданского тряпья, в комбинезоне типа танкового, за спиной – длинный автомат. Этого уже не достать, но минометчики с ним рядом, в том дворике, больше негде…

Граната сержанта Лавренко рванула в дальнем углу – чисто для психики, едва ли всерьез заденет. Сам Тимофей пробежал по ветви, сиганул на забор. Точно знал, что не удержится, свалится и ногу сломает. Это как минимум…

Устоял. Щедро полосовал из автомата по двору, над головами, прижимая гадов к земле, и снова устоял на гребне. Почти две трети диска – для страха. Лежащих немцев и миномет, похожий на толстую лягушку, разглядеть сложно, но вот они, вот…

Когда прыгаешь, продолжать стрелять-пугать никак не получается. Приземляясь, на ногах Тимофей устоять не пытался – перекатился, как учили, лежа на боку, вскинул автомат. И навстречу вскинули – немец лежал почти в такой же позе, доводил ствол…

Тут уж делать нечего. Тимофей нажал на спуск, увидел, как вспарывается пулями лицо под странноватой круглой каской – получилось почти в упор, брызги на раскаленный кожух автомата упали. Поднимаясь на колени, Тимофей увидел, как пялится второй, уцелевший минометчик, как лапает расстегнутую кобуру и все никак не ухватит рукоять пистолета.

– Хальт! Хенде хох! – заорал сержант Лавренко изо всех сил.