Мамаша Кураж и ее дети

Командующий(смеется). Совсем не те. Так и быть, на этот раз дадим хлебнуть и тебе, фарисей. (Эйлифу.) Значит, ты их изрубил. Ну что ж, ты поступил правильно, моим храбрым солдатам будет что пожевать. Разве не сказано в Писании: «Что сотворил ты самому ничтожному из братьев моих, то ты мне сотворил»? А что ты им сотворил? Ты устроил им отличный обед из говядины, ведь они же не привыкли есть хлеб с плесенью. Прежде, бывало, они сперва наливали в шлем вино и крошили в него булочки, а уж потом шли в бой за веру.

Эйлиф. Да, я тут же наклонился, схватил свой меч и изрубил их на мелкие части.

Командующий. В тебе сидит молодой цезарь. Тебе бы увидеть короля.

Эйлиф. Я его видел издали. В нем есть что-то светлое. Мне хочется во всем подражать ему.

Командующий. У тебя уже есть какое-то сходство с ним. Я ценю таких солдат, как ты, Эйлиф, храбрых, мужественных. Они для меня как родные дети. (Ведет Эйлифа к карте.) Ознакомься с обстановкой, Эйлиф, тут еще много сил придется положить.

Мамаша Кураж(она слышала разговор в палатке и теперь ощипывает каплуна со злостью). Это, наверно, очень плохой командующий.

Повар. Прожорливый — верно, но почему плохой?

Мамаша Кураж. Потому что ему нужны храбрые солдаты, вот почему. Если у него хватает ума на хороший план разгрома врага, то зачем ему непременно храбрые солдаты? Обошелся бы и обыкновенными. Вообще, когда в ход идут высокие добродетели — значит, дело дрянь.

Повар. А я думал, это хороший знак.

Мамаша Кураж. Нет, плохой. Если какой-нибудь командующий или король — дурак набитый и ведет своих людей прямо в навозную кучу, то тут, конечно, нужно, чтобы люди не боялись смерти, а это как-никак добродетель. Если он скряга и набирает слишком мало солдат, то солдаты должны быть сплошными геркулесами. А если он бездельник и не хочет ломать себе голову, тогда они должны быть мудрыми как змеи, иначе им крышка. И верность нужна ему тоже какая-то особая, потому что он всегда требует от них слишком многого. Одним словом, сплошные добродетели, которые в порядочной стране, при хорошем короле или главнокомандующем, никому не нужны. В хорошей стране добродетели ни к чему, там можно быть обыкновенными людьми, не шибко умными и, по мне, даже трусами.

Командующий. Готов об заклад биться — твой отец был солдат.

Эйлиф. Еще какой, говорят. Мать меня поэтому всегда предостерегала… Я знаю одну песню.

Командующий. Спой нам! (Орет.) Скоро будет обед?

Эйлиф. Она называется: «Песня о солдате и бабе»[3]. (Поет, отплясывая военный танец с саблей в руке.)

Одних убьет ружье, других проткнет копье.
А дно речное — чем не могила?
Опасен лед весной, останься со мной —
Солдату жена говорила.

Но гром барабана и грохот войны

Солдату милее, чем речи жены.
Походной понюхаем пыли!
Мы будем шагать за верстою версту,
Копье мы сумеем поймать на лету —
Солдаты в ответ говорили.

Дают совет благой — ты вникни, дорогой,

Не в удали, а в мудрости — сила.
На всех и вся плевать — добра не видать —
Солдату жена говорила.

Мы бабам не верим — трусливый народ.

Река на пути — перейдем ее вброд,
Мундиры отмоем от пыли.
Когда загорится над крышей звезда,
Твой муж возвратится к тебе навсегда —
Солдаты жене говорили.

Мамаша Кураж(подхватывает в кухне песню, отбивая такт ложкой по горшку).

Ах, подвиги его не греют никого,
От подвигов нам радости мало.
Пропал мой муженек, храни его бог —
Жена про солдата сказала.

Эйлиф. Это что такое?

Мамаша Кураж(продолжает петь).