Мамба, Бентли и любовь

Дима осекся и замолчал, мрачно уставившись в одну точку. Я затаила дыхание, с замиранием сердца ожидая продолжения. И догадываясь, что оно будет невеселым.

— В общем… Роберта убили. При весьма загадочных обстоятельствах, — глухо выдавил Дима, до хруста стиснув пальцы. — Подробностей не знаю до сих пор, но, видно, у него были могущественные недоброжелатели. Сам понимаешь, в большом бизнесе без этого никак.

Несколько мгновений мы сидели молча, переваривая услышанное. У меня голова шла кругом от всех этих мрачных откровений. А в груди разрасталось щемящее сочувствие к Диме. Бедный, через что же ему пришлось пройти!

— После смерти Роберта я на какое-то время слетел с катушек, — признался он, невесело усмехнувшись. — Как оказалось, по завещанию мне досталась львиная доля его бизнеса. Я чуял — за мной теперь тоже идет охота. Те же люди, что убрали Роберта, явно жаждали и до меня добраться.

Я охнула, прикрыв рот ладонью. Только представить — постоянно ждать удар в спину, опасаться за свою жизнь! И это в довесок к свалившейся ответственности за огромную корпорацию. Не удивительно, что Дима впал в затяжной стресс.

— Пришлось залечь на дно, — подытожил он, залпом допивая вино. — Свести на нет личные контакты, почти не появляться на людях. Потихоньку разбираюсь с делами, вникаю во все тонкости. Параллельно пытаюсь вычислить убийц Роберта и понять, не грозит ли опасность мне самому. Сам понимаешь, в такой ситуации лишний раз засвечиваться — безумие.

Выдохшись, Дима рассеянно крутил в руках бокал, погрузившись в невеселые думы. А я лихорадочно обдумывала услышанное, пытаясь уложить в голове всю эту захватывающую и пугающую историю.

Бедный, бедный Дима! Сколько всего ему пришлось пережить. Тяжелое детство, несбывшиеся мечты, утрата близкого человека. А теперь еще и чувство постоянной угрозы, груз ответственности за доставшуюся компанию. Неудивительно, что он так скрытен и осторожен.

Робко коснувшись его руки, я прошептала:

— Дима, спасибо за доверие. Я даже представить не могла, через что тебе довелось пройти. Но я могу лишь обещать: то, чем ты сегодня поделился, останется между нами.

Он недоверчиво хмыкнул, но руки не отнял. Напротив, осторожно сжал мои пальцы в своей теплой ладони. Сердце пропустило удар от этого простого жеста. Неужели проникся?

— Ладно, что было, то прошло, — вздохнул Дима, пытаясь сменить тему. — Лучше ты мне вот что скажи. Я сегодня выложил тебе почти всю подноготную, самое важное и сокровенное. Теперь твой черед приоткрыть завесу тайны.

Он смерил меня лукавым взглядом и склонил голову набок:

— Ну-ка, колись, Лен. Как тебя вообще занесло в тот ТЦ ранним утром?

16

Смущенно теребя салфетку, я решилась поведать Диме о своей непростой жизни. Не хотелось откровенничать о несбывшихся мечтах и наивных девичьих грезах. Но и лукавить с этим искренним, открытым человеком я не могла. Поэтому, собравшись с духом, начала свой рассказ.

— Понимаешь, Дима, я ведь одна воспитываю дочь, — негромко произнесла я, не сводя глаз с узора на скатерти. — Машеньке семь лет, в этом году пошла в школу. А растить ее самой приходится практически с пеленок.

Дима понимающе кивнул, ободряя меня продолжать. Глубоко вздохнув, я призналась:

— Забеременела по молодости, на первом курсе университета. А отец ребенка попросту сбежал от ответственности. Пришлось в одиночку выкарабкиваться из всех трудностей. Спасибо маме, поддерживала как могла.

Воспоминания о том непростом периоде до сих пор причиняли боль. Брошенная, испуганная, растерянная — казалось, весь мир ополчился против меня. Но ради дочери я должна была стать сильной.

— С учебой, сам понимаешь, пришлось завязать, — продолжила я, справившись с нахлынувшими эмоциями. — На хорошую работу тоже не брали — то опыта нет, то маленький ребенок не устраивал работодателей. В итоге устроилась в колл-центр. Там хотя бы позволяют менять смены, чтобы успевать забирать Машу из садика.

Я умолкла, борясь с приступом жалости к себе. Да уж, нелегкая выпала мне доля. Одинокая мать без образования — много ли перспектив на безоблачное будущее?

— А этот подлец, бросивший тебя? Вы поддерживаете отношения? — хмуро осведомился Дима, до побелевших костяшек стиснув кулаки. — Хоть алименты-то платит?

Я поморщилась. Ох уж эти неизменные расспросы о моем бывшем! Вечно всех интересует печальная история моих отношений с Егором. Или то, что от них осталось после его предательства.

— Время от времени видится с Машей, — сдержанно пояснила я. — С алиментами туго, он сам еле концы с концами сводит. Но готов хотя бы минимально участвовать в жизни дочери. А я рада, что у нее есть хоть номинальный отец. Совсем без папы девочке тяжело.

С этими словами я обессиленно откинулась на спинку стула. Стоило завести разговор о бывшем женихе, как накатывала волна разочарования и обиды. Столько лет миновало, а былые раны все еще саднят, не дают покоя.

Дима с сочувствием покачал головой. Было видно, как ему хочется сказать что-то резкое, нелицеприятное о моем горе-избраннике. Но, видимо, он побоялся бередить мои душевные травмы еще сильнее.