Мамба, Бентли и любовь

Несколько секунд в трубке висела напряженная тишина. А потом Дима отрывисто бросил:

— Так, я поднимаюсь. Этот придурок у тебя? Ну все, сам напросился. Сейчас я ему популярно все объясню.

У меня екнуло сердце. Они что, подраться собрались? Прямо тут, при Машке? Нет уж, ни за что не допущу!

— Дим, погоди! Не надо лезть на рожон, я сама с ним разберусь. Подожди, я сейчас выйду и…

Но договорить я не успела. Лифт звякнул, двери разъехались — и на площадку уверенной походкой ступил Дима. При полном параде — могучий, широкоплечий, до безумия красивый. Одарил меня коротким обжигающим взглядом, без слов спрашивая разрешения. Я только беспомощно кивнула, борясь со слезами облегчения и обиды одновременно.

Ворвавшись в квартиру, Дима с ходу направился в комнату, где гундосил Егор, развалившись на диване. При виде незваного гостя тот вскочил и угрожающе двинулся навстречу, сжимая кулаки.

— Ты еще кто такой? Хахаль Ленкин, что ль? — агрессивно процедил он, смеривая Диму презрительным взглядом. — Ну давай, знакомиться будем, раз припёрся. Глядишь, и меряться станем, у кого длиннее.

Я задохнулась от гнева. Ну все, сейчас точно врежу ему чем-нибудь тяжелым! Однако не успела я и рта раскрыть, как Дима одним плавным движением оттеснил меня себе за спину и, нависнув над Егором, процедил ледяным тоном:

— Ты, я смотрю, борзый не по делу. Сейчас я тебе популярно объясню расклад, — процедил Дима ледяным тоном, сверля Егора тяжелым взглядом. — Первое: ты здесь никто и звать тебя никак. Мать твоего ребенка ты кинул, алименты не платишь, воспитанием не занимаешься. Так что не тебе качать права и решать, с кем Маше проводить время.

Егор побагровел и заискрил глазами от ярости. Видно было, что он едва сдерживается, чтобы не наброситься на Диму с кулаками. Но тот продолжал как ни в чем не бывало:

— Второе. Если ты хоть немного любишь свою дочь — будь добр, не мешай ей общаться с теми, кто действительно о ней заботится. Лена прекрасная мать, она лучше знает, что нужно Маше для счастья. А я, так уж вышло, небезразличен им обеим. И вознамерился всерьез и надолго войти в их жизнь. Усек?

У Егора аж желваки заходили от бессильной злобы. Он перевел мутный взгляд на меня, видимо, ожидая поддержки, но я лишь поджала губы и посильнее вцепилась Диме в локоть. Да, я выбрала. И плевать, что подумает этот недоделанный "папаша".

Наконец, сдавшись, Егор сплюнул под ноги и процедил:

— Ну и хрен с вами. Нашли друг друга, два сапога пара. Только потом не хнычь, когда он тебя тоже с прицепом бросит, поняла?

С этими словами он подхватил куртку и, растолкав нас, вылетел из квартиры, с силой хлопнув дверью. Воцарилась звенящая тишина. Мы с Димой молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. На душе было гадко и противно.

Первой не выдержала Маша. Робко выглянув из-за дверного косяка, где пряталась все это время, она жалобно спросила:

— Мам, а мы правда никуда не поедем? Папа вернется и заберет меня, да?

У меня сердце зашлось от жалости и боли за дочку. Бедная моя девочка! Ни с того ни с сего лишилась обещанного праздника, да еще и родители у нее на глазах собачились. Что ж за напасть такая!

Но тут Дима неожиданно опустился перед Машей на корточки и, заглянув в ее зареванное личико, ласково произнес:

— Маша, солнышко, ну что ты! Никуда твой папа тебя не заберет, если сама не захочешь. А наши планы в силе, никто их не отменял. Мы поедем веселиться втроем — ты, мама и я. Ну а про папу не переживай. Захочет — сам придет в другой раз, никто ему не запретит. Договорились?

Маша несмело кивнула, шмыгнув носом. А потом вдруг уткнулась Диме в плечо и расплакалась — видно, нервы сдали у ребенка. Сердце защемило от умиления и благодарности, когда я увидела, как бережно и нежно он обнимает мою кроху, гладит по спутанным косичкам, утешает добрым словом. Господи, да разве я могла даже мечтать о таком?

Поймав мой растроганный взгляд, Дима ободряюще подмигнул и одними губами произнес: "Все будет хорошо". И я вдруг поняла — да. Теперь точно все будет хорошо. Потому что меня больше не пугали ни сложности, ни проблемы, ни чужие козни. Ведь рядом был он — мой защитник, моя каменная стена. Тот, кто однажды увидел меня в толпе, разглядел, полюбил. И принял — целиком и полностью, вместе со всеми моими радостями и горестями.

Так мы и стояли посреди комнаты — рыдающая Машка, гладящий ее по голове Дима, и я, счастливая до слез. Странное, непривычное зрелище для моей неказистой халупы. Но именно в тот миг, глядя на эту картину, я вдруг со всей ясностью осознала — теперь мы семья. Самая настоящая, крепкая, любящая семья.

Встретившись глазами с Димой, я без слов поняла, что он думает о том же. По губам его скользнула озорная улыбка, и он лукаво предложил:

— Ну что, мои девочки, кажется, у нас сегодня грандиозные планы? Страусы, автодром, загородный клуб — вроде ничего не забыл? Тогда вперед, покорять новые горизонты!