Мамба, Бентли и любовь

Но он не дал мне договорить. Снова накрыл мои губы сладким, чувственным, почти невесомым поцелуем. Так целуют любимых, желанных. С дрожью благоговения, с жаром обещания. Этот поцелуй будто говорил: "Подожди, родная. Потерпи еще чуть-чуть. Скоро все случится, у нас все будет. Сейчас главное — наша девочка".

И я растаяла, поверила, отдалась этим бесхитростным ласкам без остатка. На краткий миг перестала существовать реальность со всеми ее сложностями и подводными камнями. Остались только мы — и трепет зарождающейся любви. Хрупкой, неуверенной, но такой желанной.

Очнулась я лишь тогда, когда на горизонте показалась Маша, лихо вписываясь в последний поворот перед финишем. Дима с видимым усилием оторвался от моих губ и, легонько коснувшись напоследок лба, отстранился. Лишь глаза его, потемневшие и пьяные, выдавали с головой бушующие внутри эмоции.

Мы поспешно схватили стаканчики, пытаясь принять непринужденный вид. Но горящие щеки, сбившееся дыхание и лихорадочный блеск в глазах наверняка выдавали нас с потрохами. Хорошо хоть Маша, увлеченная своим триумфом, ничего не заметила.

— Мам, Дим, вы это видели? — завопила она, подлетев к нам и сияя улыбкой до ушей. — Как я финишировала первой, а? Теперь точно гонщицей стану!

Мы с Димой старательно изображали бурный восторг и одобрение, хотя мысли явно были заняты другим. Но это уже совсем иная история…

24

— Мам, Дим, вы это видели? — завопила подлетевшая к нам Маша, сияя улыбкой до ушей. — Как я финишировала первой, а? Теперь точно гонщицей стану!

Мы с Димой старательно изображали бурный восторг, хотя мысли явно были заняты другим. Щеки горели, дыхание никак не желало выравниваться, а в глазах плясали шальные искорки — верные признаки только что случившегося поцелуя.

— Конечно видели, зайка! — с энтузиазмом подтвердила я, протягивая дочке стаканчик с лимонадом. — Летела как на крыльях! Настоящий гонщик, что уж тут скажешь.

— Это точно, — подхватил Дима, лучезарно улыбаясь. Хотя кончики его ушей подозрительно порозовели. — Формула-1 по тебе плачет, Машуль! Первое место в кармане.

Маша самодовольно хмыкнула и присосалась к стаканчику, на ходу стягивая шлем. Ее глаза восторженно сияли, щеки раскраснелись от удовольствия. Сразу видно — девочка на седьмом небе от счастья.

— А вы чем занимались, пока я каталась? — вдруг сощурилась она, окидывая нас с Димой подозрительным взглядом. — Что-то вы оба красные какие-то. И волосы растрепанные.

Я густо покраснела и инстинктивно попыталась пригладить непослушные вихры. Дима тоже смутился, замялся с ответом. Вот ведь наблюдательная егоза! Все-то подмечает, ничего не упустит.

— Да так, переволновались за тебя очень, — промямлила я, старательно отводя глаза. — Все-таки скорость, опасно. Вот и… эмоции через край. Да, Дим?

— Ага, точно, — с готовностью подхватил он, бросая на меня красноречивый взгляд. Мол, подыграй, а то спалимся. — Адреналин зашкаливает, когда за своих болеешь. Вот и перенервничали слегка.

Маша недоверчиво хмыкнула, но докапываться не стала. То ли и правда поверила в наши несвязные оправдания, то ли просто сделала вид. С нее станется — себе на уме растет, понимает, что лишнего при взрослых лучше не болтать.

— Ну лааадно, — протянула она, со стуком поставив пустой стаканчик на стол. — Поехали тогда домой? Что-то я нагонялась, аж ноги гудят.

— Само собой, поехали, — с облегчением выдохнул Дима и подхватил с соседнего кресла наши сумки. — Отвезу своих чемпионок домой, заслужили отдых.

Всю дорогу назад Маша оживленно щебетала, взахлеб описывая свои заезды и строя наполеоновские планы по поводу гоночной карьеры. Мы с Димой помалкивали, изредка вставляя ободряющие реплики. Про себя я гадала — а что дальше? Неужели этот поцелуй что-то изменит между нами? Или так и будем и дальше притворяться исключительно друзьями?

Словно в ответ на мои мысли, уже у подъезда, когда выбравшаяся из машины Маша умчалась к дверям, Дима вдруг повернулся ко мне и, глядя прямо в глаза, тихо спросил:

— Лен, можно кое-что у тебя спросить? Только пообещай, что отнесешься серьезно.

У меня в груди екнуло. Неужели?.. Стараясь унять внезапную дрожь в коленях, я осторожно кивнула:

— Конечно, Дим. Я слушаю. Что случилось?

Он глубоко вздохнул, будто собираясь с духом. А потом выпалил на одном дыхании:

— Я тут подумал… Может, нам уже пора познакомить тебя с моей мамой? Ну, типа официально. В общем, как ты на это смотришь?

У меня дыхание перехватило. Знакомство с мамой? Это же почти как предложение руки и сердца! Неужели он настолько серьезно настроен? Хочет, чтобы все было по-взрослому, открыто?

— Дим, я даже не знаю, что сказать… — выдавила я, чувствуя, как в горле встает ком. — Это так неожиданно. И… ответственно. Мы ведь еще ни разу друг другу ничего не обещали…

Он накрыл мою ладонь своей и стиснул, глядя прямо в глаза. В этом взгляде было столько всего — нежность, решимость, робкая надежда…