Мамба и большой Куш (СИ)

Выждав продолжительную паузу, носорог не обнаружил для себя никакой опасности и, опустив голову к земле, перебежал дорогу, неспешно удаляясь прочь. Лишь только его куцый хвостик мотался из стороны в сторону, отгоняя мух, что роились над огромной тушей в попытке прогрызть толстенную шкуру. Через несколько минут носорог полностью затерялся среди высокой травы саванны, и караван вновь смог продолжить свой путь.

Между тем дорога становилась всё более утоптанной, и вскоре на горизонте показались крыши глиняных зданий. Это, видимо, и был Аксум. Но чем ближе мы к нему подходили, тем большее огорчение меня охватывало: я рассчитывал увидеть настоящий большой город, а то, что предстало перед моими глазами, мало на это походило.

Ровный ряд однотипных зданий, сложенных либо из камня, либо из глины, окружённых не очень высокой стеной, да россыпь самых разнообразных лачуг, в большинстве своём совсем небольших, раскинувшихся недалеко от стены города — вот, собственно, и весь город, который оказался намного меньше, чем его многочисленные предместья.

Караван постепенно втянулся в один из постоялых дворов, что располагался ближе к стене города, чем другие. В сам город въехал только купец с немногочисленной свитой и уже выздоровевшая девица, все остальные, в том числе и я, остались в караван-сарае.

За меня заплатили, поэтому я на сей счет не парился. За время пути, а он занял больше двух недель, я основательно подлечился и окреп, мои раны почти зажили, подарив телу множество самых разнообразных шрамов. Ну, а про душевное равновесие и говорить нечего. Рука изрядно отвердела, умение владеть луком значительно возросло. До уровня нубийца, тренировавшего меня, я, естественно, не дорос, но лиха беда начало, научусь. Арбалетами здесь пока не пахло, и лук оказался лучшим дальнобойным оружием этого времени, умение обращаться с которым могло помочь выжить.

Купец исчез, а оставшиеся люди стали размещаться в помещениях караван-сарая. Мне досталась небольшая комната, которую я разделил с нубийцем и двумя погонщиками верблюдов. За день все устали и, поужинав, без лишних разговоров легли спать. На следующий день я надеялся пойти в город и прицениться к нужным вещам, да и вообще, понять стоимость денег, что вёз с собой. Конечно, за время пути я этим вопросом тоже интересовался и уже немного ориентировался.

Впрочем, цены, как и везде, оказывались самые разные. Ладно, завтра смогу всё узнать. Ещё интересно, какую я награду получу от Шафата, если вообще получу, всё же, он меня уже хорошо отблагодарил за спасение своей дочери или кем она там ему доводилась. Так, размышляя, я и погрузился в крепкий сон.

Утро началось спокойно, а вот потом всё завертелось. Хорошо, что я не забрал с собой золотой амулет, который так и остался лежать спрятанным между камней у селения. Да и ладно, буду жив, вернусь, сейчас золотой амулет может мне помешать.

Утром в караван-сарай зашёл отряд городской стражи и сразу же направился ко мне. Я только успел проснуться, умыться и сидел в местной харчевне или едальне, не знаю, как у них при караван-сарае называется столовая для путешественников.

Вообще, караван-сарай больше напоминал крепость. Их строили квадратной или прямоугольной формы, с минимумом входов, внутри отгораживая загон для вьючных животных, в редких случаях загон мог быть и снаружи. Иногда караван-сараи встречались и двухэтажные, но это на территории, находящейся ближе к Средиземному морю или Персидскому заливу. Здесь же всё оказывалось намного проще: защищаться приходилось в основном не от регулярных войск, а от дикарей-кочевников.

Мне, конечно, многого не рассказывали про Аксум, но по обрывкам разговоров, собственным наблюдениям и редким расспросам общая картина в голове начинала вырисовываться. Аксумское царство — это последний форпост перед дикой Африкой, дальше — сплошное белое пятно или, скорее, чёрное.

Десятник, что пришёл за мной во главе пятерых, хорошо вооружённых воинов имел весьма грозный вид, как будто явился арестовать меня, а не вести для получения награды.

— Ты Мамба-лекарь⁈ — ткнул он в меня толстым указательным пальцем.

— Я.

— Идём с нами.

— Куда?

— К визирю.

Я молча оглядел десятника. Суровый вид, хмурое бородатое темнокожее лицо, буйная шевелюра, едва прикрытая странным головным убором, больше похожим на платок. В руках он держал копьё с бронзовым наконечником, тело прикрывала броня, сделанная из льняного полотна и кожи. За поясом торчал бронзовый топор и широкий нож с другой стороны. Его подчиненные воины имели в руках только копья и ножи на поясе, а броня и вовсе отсутствовала. Слабовато как-то, слабовато.

Хотя, чего это я прицепился к их одежде, большинство людей, которых я встречал, её и вовсе не имели, или имели по минимуму, это мне ещё повезло не рассекать голышом. А вот рабы, которые попадались всё чаще, ходили практически без ничего, так что воины оказались ещё роскошно одеты, по местным меркам, но это я отвлёкся.

— К визирю⁈ Но я слишком ничтожен для того, чтобы явиться перед его глазами.