Мамба в Сомали: Черный передел (СИ)

Но самолёт, резво развернувшись, зашёл с другого курса. Его снаряды буквально взорвали забор и, задев крышу ближайшего дома, выворотили наружу его неприглядные внутренности. Засвистели осколки, полетели во все стороны куски глины и дерева, остро запахло старой, как тьма веков, пылью. Однако и я успел при этом заходе поймать «птичку» в прицел и, кажется, попал в хвост, но это неточно.

Несмотря на сосредоточенность, умноженную на действие эликсиров и собственную уверенность, меня охватили азарт и ярость. Кто кого? Он меня, или я его? Сознание тут же услужливо подбросило анекдот в тему.

Заходят два грузина в кафешку, берут бутылку коньяку и на закуску конфет, но никак не могут вспомнить, каких хотели.

— Ээ, нам конфет нужно.

— Каких именно? — спрашивает продавец.

— «Мы её», да, братан?! — уточняет один у другого.

— Нэт! — качает тот головой.

— «Он её»?

— Нэт!

— А, вспомнил! «Она нас»!

— Точно! — соглашается с ним его друг, забирая конфеты с соответствующей начинкой.

Самолёт снова промчался над моей головой, промахнувшись совсем чуть-чуть. Снаряды его пушек вспахали землю рядом. Кого-то из расчёта ими, кажется, убило или ранило. Но я не промахнулся. Зенитка выстрелила, и в этот раз её снаряды попали прямо в брюхо истребителя, вероятно, повредив что-то жизненно важное.

Самолёт внезапно завертело, закружило, и он стал терять высоту, пока через несколько секунд не упал в воду. Врезавшись в океан, машина подняла столб воды и благополучно затонула. Успел ли катапультироваться лётчик, я не понял. В любом случае я не собирался за ним охотиться. А спасение утопающих, как всем известно, дело рук самих утопающих.

Наступила какая-то поистине благословенная тишина. После бесконечно долгой стрельбы, которая велась как с земли, так и с воздуха, эта тишина казалась просто оглушительной. Несколько секунд царило полное оцепенение, словно даже ветер замер, боясь потревожить лист на раздолбанном почти в хлам дереве. А потом вдруг звуки вернулись! Вернулись все и разом, в буквальном смысле, ударив по ушам.

Я медленно стряхнул со своей головы листья и щепки, ругнулся и сплюнул. Все вокруг ожили, засуетились, с любопытством посматривая на меня. Ну-ну… Обведя всех пристальным взглядом, я сказал:

— Марте, отправляйся назад, на разведку. Узнай: что там случилось с колонной повстанцев? Сколько их осталось? Кто из руководства выжил? Ну, и всё прочее. Так, а ты и ты, — я ткнул пальцем в двух солдат, стоявших поблизости, — езжайте к сбитому штурмовику. Посмотрите, может, там что-то интересное окажется.

Пока все ходили на разведку, пока докладывали мне о том, что ценного нашли в городе, пока обследовали порт и также представляли о нём доклад, на трассе со стороны Могадишо послышался далёкий шум. Не надо идти к гадалке, чтобы понять: к городу направляется армия Сиада Барре!

Вскоре моя разведка, отправленная выяснить судьбу повстанцев, доложила: остатки разбитых частей вошли в Барауэ. Полковник Билилико погиб. И майор Куд Храк, получивший легкое ранение, взял на себя руководство над всеми выжившими. Их было ещё довольно много, где-то около тысячи. Хотя потери они понесли большие: очень много раненых и убитых. Впрочем, большинство новобранцев просто разбежались во все стороны, на время забыв, как о войне, так и собственном геройстве. Ну что же, так тоже бывает.

Майор, едва оказавшись передо мной, начал что-то лепетать о моей вине. Однако я его прервал и, заставив подняться на крышу уцелевшего дома, показал вперёд. Туда, где уже разворачивалась в боевые порядки пехота противника, готовясь к атаке. Там же виднелись пять танков, хотя я вполне допускал, что на самом деле их значительно больше. И это были не старые, хоть и проверенные временем и боями советские Т-55, а вполне современные для Африки Т-62.

— Ваш выход, майор, — я широким жестом руки повёл в сторону будущего театра военных действий. — Или я не отвечаю ни за себя, ни за своих солдат. Хватит уже прятаться за нашими спинами! Мы нанесём по сиадистам артиллерийский удар, а дальше дело за вами. Вы пойдёте в атаку! Думаю, противник не окажет вам сильного сопротивления.

— Наши войска потеряли много убитыми и ранеными! Тогда как ваши почти не понесли урона, пока брали город, — начал спорить со мной майор.

— Конечно, — согласился я. — Правда, вы забыли упомянуть, что пока мы брали город, вы как-то не очень торопились нам на помощь, совершая неспешную прогулку по шоссе. Но я великодушно простил вам вашу медлительность и даже отомстил за вас, лично сбив два самолёта.

— Спасибо, — буркнул Хряк. — Однако это вовсе не означает, что теперь мы должны наступать лишь собственными силами. Впереди танки!

— Собирайте войска в кулак, — велел я ему. — Сейчас вы увидите, что произойдёт с танками. Я накрою их артиллерией, а вам останется всего лишь добить.

Раненный майор понял: спорить сейчас бесполезно. Он оказался в невыгодных для себя условиях, да к тому же лишён какого-либо руководства. В таких условиях лучше готовиться к атаке, а не вступать в конфронтацию с наёмниками. Поэтому Хряк лишь пожал плечами и ушёл.