Мамин Восход

Оба уже взрослые, познавшие многое, в том числе лишения и страдания люди. Но теперь все это позади – они готовы к новой любви и она у них случилась. Настоящая, красивая, большая любовь – такого взаимопонимания, чуткости и нежности я не видела больше нигде. Николай Алексеевич обладал отменной выдержкой – никогда не повышал голос, снисходительно смотрел на женские причуды и даже, бывало, предугадывал наши желания. Этого умного, заботливого человека мы с сестрой со временем стали называть отцом, а наши дети – дедом.

В результате долгих поисков они сменяли свои квартиры на просторную трехкомнатную в центре, у парка. Ремонт дедушка Коля делал своими руками, с любовью обтягивая все стены вместо бумажных обоев светло-бежевым шелком:

– Классные понты! – восторгалась я.

– Какие «понты»? – смеялась мама, – Имею право, или я не директор? Ты видела, у меня и в кабинете такие же!

Хрустальную люстру они с Коленькой привезли из Чехии, а спальный гарнитур оставили прежний. Остальную мебель обновили – получилось очень уютно. Впрочем, атмосфера маминого дома всегда была теплой и благостной, а в квартире царил такой порядок, словно, как сказано про «деву» в гороскопе, она с минуты на минуту ожидала приезда английской королевы.

По утрам мы с Ирочкой наблюдали с балкона такую картину. Напротив подъезда останавливались две белые директорские Волги – мамина и Колина. Те выходили – хорошо одетые, элегантные, целовали друг друга в щечку, важно садились каждый в свое авто и укатывали по служебным делам – до вечера.

Еще мама была депутатом – народным депутатом – да не на словах, а на деле. Депутат райсовета – как много смысла заключалось для нее в этом слове! Частенько время, предназначенное нам, ее дочкам, тратила на хлопоты о своих подопечных.

Строительство жилого дома в подшефном колхозе доставляло массу новых забот. Приходилось добывать кирпич и цемент, завозить все это на стройку, находить рабочих-строителей. Но дом потихоньку вырастал, а потом в него заселялись колхозники – то-то было радости у новоселов!

В столовую «ее» воинской части из этого подшефного колхоза везли свежие овощи, а воскресным днем рота солдатиков посещала кинотеатр или цирк – и все это при непосредственном мамином содействии. Она умела сделать так, чтобы все было взаимосвязано – бойцы помогали колхозу на уборке урожая – колхоз кормил воинскую часть свежими фруктами-овощами.

А ставропольская школа № 20 благодаря маминым депутатским хлопотам чудесным образом получала дефицитные наглядные пособия, так необходимые для учебного процесса. Например, огромные циркули в кабинет математики – чертить окружности на доске, или большие глобусы географам. На вахте и в учительской появлялись новенькие телефонные аппараты, мамины напутственные слова на школьной линейке были проникновенны, а подарки выпускникам – весомыми.

«25 мая 1983 г. Средняя школа № 20.

Праздник последнего звонка!

Нине Ивановне Болотовой на память об этом дне.

Директор школы Беликова Г.В.»

Достроив фабрику, мама стала «выбивать» разрешение на строительство жилого дома и общежития для ее работников. Она долго решала вопрос с выделением земельного участка, потом носилась с проектом, потом ругалась со строителями. Но вот дом и общежитие построены. А когда стали обставлять их мебелью, каким-то образом образовалась лишняя газовая плита, шкафчик для посуды и еще кое-что по мелочам.

– Все это хорошо будет смотреться на твоей кухне, – сказала мама по телефону и отправила мне небольшой грузовичок.

Шкафчик встал у окна – как тут и был, а вот газовая плита долго маялась в углу коридора. На мои слова о том, что надо вызвать газовиков и установить ее на кухне, муж не реагировал. Так тянулось почти месяц – Игорь пропускал мои слова мимо ушей, плита мешалась под ногами.

Наконец терпение лопнуло, я взяла у соседа огромный газовый ключ и приступила к делу: с большим трудом открутив гайки, убрала старый «агрегат» и выволокла на лестничную площадку – тяжелый, зараза!

Поставить новый уже не составляло большого труда: соединив его с трубой, помазала стык мыльной пеной, испытывая прочность соединения – все как надо! Пузырьков нет, значит, газ не проходит и можно варить обед.

Оказалось, это проще простого даже для дамы. Газовики пришли бы в ужас от такой самодеятельности, но для меня это было счастьем. Ведь раньше с плиты постоянно сползали кастрюли – их надо было придерживать рукой, а про запах газа я уж вообще молчу.

Явившийся поздно ночью Игорь саркастически заметил:

– Вот видишь, и просить никого не надо, ты все умеешь сама!

Задушила бы гадюку!

Мой первый брак длился тринадцать лет – обиды копились и копились, пока не стало ясно – так больше жить нельзя. И я подала на развод – подала, когда пошел четвертый годик сыну. Игорь сначала не поверил:

– Да куда ты с двумя детьми денешься! Представляешь, какая нищета ждет вас впереди? – орал он в бешенстве, будучи уверенным в том, что говорил. И все кричал, и лицо его было так искажено злобой, что казалось – вот-вот случится «родимчик».