Мамина дочка

И мы пошли к выходу. Нинка сопровождала меня до школьного порога. Она поглаживала тихонько мое плечо и смотрела на нас так растроганно, как будто мы отправлялись прямо под венец.

На улице шел мокрый снег, упоительно пахло свободой. Не сговариваясь, мы побрели в сторону парка. Капли падали на мое лицо и, казалось, испарялись, шипя, как на сковородке. Я вздохнула полной грудью, а потом спросила Марка голосом трагической героини, вырванной из лап разбойников:

— Почему ты так долго не приходил за мной?

— Провожал Любу, — коротко ответил Марк. — Ты уже в курсе, что она навестила школу?

— Да, я знаю. Но почему, Марк? Ты так и не стал с нею встречаться?

— Почему же, встречался. Но к консенсусу мы не пришли.

— А твои родители… Они уже знают про то, что вы женаты?

— Знают. Кстати, мне пришлось отвести Любу к нам домой.

— Зачем? — заледенела я.

— А куда же еще? Ей несколько раз становилось дурно, а я торопился вернуться за тобой в школу. Сдал ее на руки матери и побежал обратно.

Мы почти бежали. Овладевшее нами лихорадочное возбуждение требовало какого-нибудь выхода. Почему-то я никак не могла осознать до конца, что только что меня с позором выгнали из школы. А когда сообразила, что об этом факте придется как-то сказать маме, мне стало по-настоящему страшно. Я резко затормозила, стала столбом посреди раскисшей дорожки и спросила:

— Марк, а куда же мне теперь идти?

— Как куда? — даже удивился тот. — Ко мне домой, конечно.

— С ума сошел? Там же Люба и твои родители.

— Ну, правильно, и чего же ты вдруг испугалась? С Любой ты уже знакома, а с родителями моими тебе давно стоит познакомиться. Когда твоя мама вернется с работы, мы ей позвоним и тоже пригласим к нам.

— Будет такой семейный совет, да? — поежилась я. — Что с нами теперь делать?

— Вот именно. Дело ведь нешуточное, десятый класс тебе нужно кончать, а старая ведьма наверняка обзвонит все школы и навешает на тебя сорок бочек арестантов. Думаю, мне в нашем городишке тоже работы не найти, хотя это уже не так важно.

— А ты не можешь взять меня в жены без аттестата? — спросила я с робкой надеждой.

— Не возьму, — отрезал Марк. — Тебе еще в университет поступать, не забыла? А главное, мы должны определиться, понимаешь. Чтобы больше не было всяких дурацких тайн и недомолвок.

— А Люба?

— Любе придется смириться с очевидным, — жестко отрезал Марк.

Я тяжело вздохнула. Ох, сдается мне, Люба видела всю эту ситуацию совсем иначе, чем мы.

Так, за разговорами, мы пересекли парк, вышли в город и оказались рядом с кирпичной точечной девятиэтажкой. Мне Марк и раньше показывал дом своих родителей, но даже в подъезд я ни разу не заходила. Мама Марка не работала и редко выходила из дому, в гости меня Марк по понятной причине не приглашал. И вот теперь этой причины больше не существовало. Марк не был учителем, да и я, получается, на данный момент школьницей тоже не являлась. Только заходить в этот дом мне все равно было очень страшно.

И Марк это понял. В подъезде он обнял меня, прижал к себе так крепко, что я почувствовала плечом неровное биение его сердца.

— Чего ты боишься, роднуля, — спросил он так нежно, словно я была его ребенком. — Помнишь, мы же с тобой решили: ничто не сможет нас разлучить, пока мы оба этого не хотим. А мы ведь не хотим, верно?

Я замотала головой.

— Ну, представим, что мои родители и твоя мама нас дружно проклянут и выгонят из дома. Разве это нас с тобой разлучит? Ну, уедем в Питер, снимем комнату, решим вопрос с твоей учебой. А теперь давай вспомним, что наши родители, по счастью, разумные люди и разбрасываться единственными детьми не станут.

— А если Люба не даст развод? — коварно подняла я вопрос, которого Марк явно избегал.

— Ну, не даст, — буркнул он. — К твоему сведению, Симочка, если бы для развода требовалось согласие обеих сторон, мы бы жили, как католики, без разводов. Так что из-за этого ты можешь не беспокоиться.

Понемногу я перестала трястись, расслабилась и даже сама потянула Марка к лифту. Что ж, если сегодняшний день заготовил для меня еще парочку потрясений, лучше пройти через них поскорее. В лифте я нетерпеливо приплясывала на месте, мне казалось, что он ползет слишком медленно.

Марк позвонил. Немедленно задребезжал замок, дверь стремительно распахнулась. Я подготовилась увидеть на пороге маму Марка, на худой конец Любу. Но там стоял высокий худой мужчина с очень густыми и уже наполовину поседевшими волосами. Я сразу вспомнила главврача. Он не сильно изменился с тех пор, когда заходил каждое утро осматривать мой послеоперционный шовчик. Почему-то мне казалось, что и он припомнит свою бывшую пациентку. Но главврач глянул на меня как-то вскользь, слегка прищурился, словно не понимая, чего это я маячу на их пороге рядом с его сыном. Потом коротко кивнул:

— Здравствуй, девочка, — и тут же переключился на сына. Вернее, просто сказал ему отрывистой скороговоркой: — Марк, зайди ко мне в кабинет. Надо поговорить. Это срочно. А гостью пока усади в гостиной. — Тут же развернулся и почти понесся прочь от нас по коридору.

Марк стянул с меня пальто и проговорил как-то растерянно: