Мамины рассказы (СИ)

На второй фотографии Самчуки дед Никита и бабушка Магдалена с сыном Сашей, дед - украинец, бабушка - немка. Саше лет пять или меньше, в матросском костюме, он умер вскоре (угорел от чада). Дед с бабушкой скорее похожи на людей знатного сословия, чем на крестьян, какими они фактически были. Почему нам детям так казалось? Добротный сюртук деда, туфли (по памяти, я думал, что у него высокие сапоги из высококачественной кожи), галстук явно не крестьянский, на бабушке кружевная кофта. По сравнению с фотографией Вентляндов Самчуки выглядели побогаче. Приглядевшись, мы рассмотрели в руках бабушки библию (ту самую, из ящичка сундука или, всего-навсего реквизит фотографа?). У деда был брат Василий (мне даже посчастливилось его увидеть - но об этом позже). По рассказам мамы бабушка жила со своей мамой, они пытались заняться каким-то бизнесом, кирпичным заводиком, но дело не пошло, они разорились. Еще была маленькая фотография некоего Репке в буденовке со звездой, то ли дальнего родственника бабушки, то ли несостоявшегося жениха. По маминым рассказам, скорее, первое, но о степени родства мама не рассказывала, а по сути рассказов получалось что-то более, чем просто родственник. Бабушка часто болела, родила двенадцать детей, из которых выжили шестеро. Из выживших мама была старшей: когда она подросла, ей часто приходилось брать на себя функции хозяйки, заботиться о младших братьях и сестрах, вести хазяйство. Перед революцией дед с бабушкой жили на хуторе недалеко от Калуги, дед торговал скотом (довольно большими партиями). Мама хорошо запомнила: лежит она на печи, вечером заехал сосед и сказал тихо, что царя скинули, Дед отреагировал, ну скинули, то и скинули. Нашего деда больше интересовало, что с землёй будет, дадут ли землю. Дед продолжал торговать скотом, но встреча с революцией, с её представителями, с её органами завершилась тем, что часть скота реквизировали. После лихих годов они оказались в селе Радычи на Житомирщине. Моя прабабушка (мама бабушки) жила с ними, почувствовала близость смерти и попросилась перевезти её на родину в Радычи умирать. Переехали всей семьёй. Дед продал скот и уехал с прабабушкой обустраиваться. Купили дом-развалюху. Бабушка Магдалена осталась продать запасы сена, сильно заболела, всю дорогу в Радычи была на волосок от смерти. Где-то к 1926 году дед сам построил большой дом, большая семья, трое сыновей - это же сила, да и землю выделяли на мужиков. В начале прошлого века крестьянские семьи вели почти натуральное хозяйство, практически полностью всем себя обеспечивали. Сеяли жито, ячмень, просо, гречку, лён, садили картошку (не так, как мы в моё детство под лопату, а с конем под плуг). Держали скот: коней, коров, овец, птицу. У деда были и пчёлы. Сами ткали на станке льняное полотно: наши предки носили добротную натуральную льняную одежду, и нижнее бельё, и постельное, шили мужские и женские рубашки и другую одежду. Наша мама сама умела ткать. Ткали также половики. Покупали только то, что сами не могли вырастить, соткать, сделать, в основном, инвентарь, инструменты. Сызмальства мама училась ухаживать за скотом, доить, принимать роды у животных. Училась сеять, косить и жать серпом, вязать снопы, обмолачивать цепами жито. Зерно мололи на мельнице. Из своего подсолнуха давили масло на маслобойнях. Выращивали лен, очёсывали его, вот не знаю, сами ткали или у кого-то. Из шерсти овец сами пряли нитки, вязали одежду. Ещё с Урала мы привезли с собой прялку, как она работает - я видел воочию. Но своих овец на Украине у нас не было, поэтому прялка пропала за ненадобностью. Уже когда у меня самого были дети, у нас в совхозе посеяли жито, а не пшеницу. Мы набрали соломы (солома из жита длиннее пшеничной), и мама из житных соломинок плела косички, потом их сшивала в брыли. Брылей получилось много: мне, братьям, племяннику, кое-кому из внуков. Вот только брыли были жёсткими, скажем, честно, неудобными.

Верил ли дед в бога?

Вот один эпизод из жизни деда. Всей семьёй косили жито. Небо затянуло тучами: вот-вот пойдет дождь, успеют ли? И тут дед Никита глянул на небо, на тёмные тучи, погрозил кулаком и крикнул: "Ти гляди мен╕! Я тоб╕ покажу! Дай жито скосити!". Да-а-а, сплошное богохульство: грозить самому Богу. Самчук Мыкыта - мужик злой к работе, жадный к земле, мог смешать в кучу и бога и чёрта. Но, сам купил библию, денег не пожалел. Скорее всего, сам читал библию. Возможно, дед был баптистом, по воскресениям семьями ходили в молельный дом. А тогда церковь, если она была, или молитвенный дом, были как бы очагом культуры. Именно там мама училась играть на арфе - дома арфы не было. Пару эпизодов о деде Никите Самчуке.