Мамочка из 21-го бокса

И так по-доброму у неё это получилось. «У нас, главное, – слышалось в моей голове. – А сама знает нас лишь несколько остановок».

– Варьку мне давай, Андрюшка сумку вынесет, а ты следом иди, – добавила моя попутчица.

Я повиновалась и сделала, как она сказала. Вожега встретила нас не очень-то радостно: повсюду слякоть, грязь. Дождь вперемешку со снегом падал с серых облаков, чем создавал не самую приятную атмосферу.

– У-у-у: ещё до деревни 20 километров на чём-то добираться, – промычала я.

– Чего это на чём-то? – резко сказала Анна Николаевна. –  А мы на что? Сейчас всё устроим!

Она снова достала из своей маленькой красненькой сумочки мобильник и набрала какой-то номер: «Женя? Так, Женя, подъезжай к жэдэ-вокзалу, ты мне срочно нужен. Даю на сборы пять минут!»

– Теперь нормально уедете – не переживай, – кинула она в мой адрес.

– А кто это? Что за Женя? – любопытничала я.

– Помощник это мой, – протараторила Анка.

Уже через несколько минут возле наших ног стояла новенькая «Тойота». «Ого, – подумала я. – Ничего себе. Раз уж у помощника такая машина, какая ж тогда у Анки. в ремонте.»

– Садись, давай! – командовала мною Анка. – Андрюша вещи твои уже в багажник положил. Садись и держи Варюшку.

– Спасибо, – благодарила я Анну Николаевну за помощь в то время, как она подавала мне дочь.

– Да перестань, ты бы на моём месте также поступила, – заглядывая в глаза, произносила Анка.

– Наверно… – отозвалась на это я. –  Но сейчас очень мало таких людей.

– Но они всё же есть, – добавила милая старушка.

Она захлопнула двери автомобиля и крикнула: «Женя, давай!»

Мы помахали друг другу руками, и Женя дал по газам. «Родственница?» – спросил он у меня.

– Чья?

– Как «чья»? Анны Николаевны, конечно! – удивлялся водитель.

– А, нет, конечно! – дошло до меня.

– А кто же тогда?

– Просто попутчица.

– Наверно, очень хорошая попутчица. Анна Николаевна очень разборчива в людях.

– Об этом ведь не мне судить.

По извилистой, ухабистой дорожке мы доехали до переезда, на котором стоял тепловоз. Чёрный дым выбивался из трубы кабины, за которой тянулся маленький, зелёненький вагон. «Ну, вот и приехали», – с улыбкой сказал Женя. –  Давайте помогу Вам выйти».

Он достал мою сумку из машины, а потом и нас с Варюней. По сугробам мы дотащились до нового транспорта. В вагоне тепловоза было темно и грязно: некоторые окна были наглухо забиты вагонкой, на полу валялась шелуха от семечек, а также – горы окурков и пустых бутылок. Мы с Варей сели к окну. Скамейка, на которой нам предстояло ютиться два часа, была обшарпанной и дыроватой. Где-то в углу топилась печка, которая и обогревала весь вагон. Она-то, кстати, и дымила. Именно поэтому в вагоне витал стойкий запах гари. «И почему мы не едем?» – думала я.

На задних скамейках сидели две бабульки, одна из которых была довольно пьяна. Она всё время материлась и чего-то доказывала второй. «Ой, Ийка, хватит врать – слушать тошно!» – отвечала на болтовню алкашки её соседка, по-видимому, не дошедшая ещё до такой кондиции…

– Ну! Долго ещё? Чё стоим-то? Кого ждём? – возмущалась Ийка.

– Кого-кого? Двадцать лет ездишь, а не знаешь, да? – дразнила её подруга. – Студентов! Пока они до сюда доберутся.»

В вагоне показалась чья-то голова, а за ней и пьяное тело. «О, Колян! Муженёк! Мы уж думали, ты не успеешь! Взял?» – кричала ему Ийка. Тот, доставая из кармана тройной одеколон, кивнул головой. «Иди к нам», – обрадовалась та. «От ваших фанфуриков в вагоне продыху никакого нет!» – сетовала трезвая попутчица.

«Вот это поездочка, – не прекращали посещать меня мысли. –  Полный вагон пьяных, вонь на всё помещение, да ещё неизвестно, когда тронемся. Варенька моя бедная. И зачем я куда-то попёрлась?! Вот дура!»

«Женька, Ленка, хватит курить! Пошлите в вагон! Вон, какой ветер на улице, я замёрз», – кричал чей-то мужской голос. «Да щас, на одну затяжечку осталось!» – отвечали те. Двери вагона открылись со скрипом, и в тёмном проёме можно было увидеть только очертания фигур. Две девчонки лет восемнадцати и какой-то дядька зашли и уселись у самой печки. «Ща нагреемся», – сказала одна из них.

Мы с Варей сидели не пошелохнувшись. Я ощущала на нас тяжёлые взгляды незнакомых людей. Казалось, всем им было интересно, кто ж тут такой едет, да ещё и с ребёнком. И точно. Скоро они не выдержали и решили спросить.

«А Вы к кому?» – заигрывающим голоском спросила у меня девчонка. Свет луны падал на её лицо, и я разглядела маленькие глаза и курносый нос. «К свекрови», – еле слышно ответила я. Настроение было совсем не для разговора и знакомств. Тем более что всем деревенским и так есть о чём посудачить. Не хочу быть новой темой для разговора.

– А кто у вас свекровь? – не унималась та.

– Мать мужа, – схитрила я.

– А мужа-то как звать? – курносая как будто допрашивала меня.

– Да его не зовут… Он сам приходит! – ответила я.

– Хм. Вадя что ли?

– Что ли Вадя.

– Так Жданов, поди?

– А, поди, и Жданов!

– Ну так, стало быть, Вы – Маша! – чуть ли не криком выпалила та, радуясь своей смекалке.

– А стало быть, Маша! – удостоверила её я.

– А, значит, на руках у Вас Варя спит!