Мамусик против Ордена Королевской кобры

Из ресторана выскочили Павлик с Андрюшей. Павлик завел нашу «Ниву», а Андрюша бережно усадил меня на заднее сиденье. Какие все-таки хорошие мальчики, пробилась мысль сквозь туман в голове.

К нам подбежал лейтенант, записал наши паспортные данные и адреса, я отвечала на каком-то автопилоте.

Потом в окне замелькали петербургские набережные.

Я только сейчас осознала, что до сих пор мну в руках Степочкину кепку с якорем.

– Как же он без кепочки? – обессиленно прошептала я. – Головку же напечет.

Потом поняла, что в тюрьме солнца нет.

Чтобы не разреветься, постаралась переключиться на отвлеченные темы.

Помнится, Яков Матвеевич мне рассказывал, что каменные берега Невы возводились как раз при Екатерине Второй. Она затеяла невиданную по масштабам стройку – крупнейшую на тот момент в Европе. Рабочие обтесывали гранит круглосуточно, по ночам работали в шатрах, при свечах.

– Вы только взгляните, Любовь Васильевна! – восклицал Яков Матвеевич, обводя Дворцовую набережную рукой с зажатым в ней сахарным рожком. – Какой великолепный ансамбль!

Мы с ним тогда прогуливались возле Эрмитажа, куда он меня пригласил на выставку «Кулинария в классической живописи» – подумал, что эта тема мне будет интересна. После смерти Петеньки прошел уже год, я решила, что пора слегка развеяться – да мне и правда было любопытно поглядеть, чем питались в старые времена. Однако когда я начала громко ахать и охать, рассматривая во всех подробностях роскошные продукты на полотнах голландских художников и приговаривая: «На нашем рынке за такого гуся не меньше бы тыщи попросили!», – Яков Матвеевич как-то засмущался и предложил угостить меня мороженым на улице.

– Екатерина преобразила этот город, раскрыла его потенциал, заложенный Петром! – восхищался он, не замечая, что мороженое у него в руке тает и белыми кляксами стекает по гранитному парапету. – Ну разве не великая женщина?

– А знаете, Яков Матвеевич, – ответила я ему, гордо задрав подбородок, – я эту Екатерину, если хотите знать, терпеть не могу!

– Как это? – поразился Яков Матвеевич. – Но почему, ради всего святого?

– Она была плохой матерью! – бескопромиссно заявила я. – Совсем не любила своих сыновей. Она-то, в отличие от меня, не посвятила себя воспитанию собственной кровиночки! Отсылала своих детей куда попало. Только и знала ваша Екатерина, что переписываться со всякими заумными французами да личной жизнью заниматься. Кукушка в короне!

…Погрузившись в размышления об императрице, я не сразу поняла, что меня окликают.

– Любовь Васильевна! Так что вы думаете насчет адвоката? – спрашивал Павлик, повернувшись ко мне с водительского сиденья. Оказывается, мы уже припарковались возле моего дома на Купчинской улице. – Я найду вам хорошего юриста, у меня есть связи…

Павлик, с которым Степочка дружил с первого класса, сейчас работал в юридическом отделе крупной фирмы.

– А сам ты не сможешь взяться за его защиту? – осенило меня.

– Любовь Васильевна, вы же знаете, что у меня другое направление, я юрисконсульт, выступаю только в Арбитражном суде, – терпеливо объяснил Павлик, поправляя очки. – Степа же не юридическое лицо…

– Да у него самое лучшее лицо! – обиделась я за сына. – Самое красивое и доброе!

Павлик с Андрюшей переглянулись.

– Никто с этим не спорит, Любовь Васильевна, – примирительно сказал Павлик. – Но на моем счету – всего лишь одно-единственное дело из категории защиты прав человека, да и то еще университетских времен. Ради пятерки за практическую работу я отсудил у Ленинградского зоопарка пятьдесят рублей, уплаченных мной за вход. Основание – на билете была изображена кистеухая белка с острова Борнео, а в зоопарке я ее не нашел. Судья усмотрел в этом обман потребителя… Это вершина моей юридической частной практики. Сами видите, куда уж мне тягаться с полковником полиции, твердо вознамерившимся посадить Степу по обвинению в краже… Однако я знаю несколько квалифицированных специалистов по уголовному праву, которые смогут ему противостоять.

– Не хочу отдавать моего мальчишечку в чужие, незнакомые руки! – воспротивилась я. – Знаешь, Павлик, не надо нам пока никаких адвокатов. Мой Степочка ни в чем не виноват.

– Мы тоже так думаем, тетя Люба, – вступил в разговор Андрюша. – За Степана мы поручимся как за самих себя, мировой парень. Ни разу даже пиратский фильм не скачал через торрент, сколько я ему не предлагал… – Андрюша был программистом. – Он бы в жизни не взял чужой медальон и уж тем более не стал бы воровать рецепт какой-то говядины – с таким-то шеф-поваром на собственной кухне! Да вы сто очков вперед этому ресторану дадите! – Он мечтательно покачал головой. – Ваши пирожки, ваш борщ, ваш плов, ваши оладьи – это чудо, Любовь Васильевна!

– А моя марокканская пахлава? – не утерпела я. С недавних пор я ввела новое блюдо в свое меню, выудив по крупицам рецепт из моего сериала про принцесс.

– О, это восточная сказка, – застонал Андрюша. Павлик согласно закивал. – Но, возвращаясь к вопросу об адвокате – как бы потом поздно не оказалось!