Мамы-мафия (ЛП)

– Спасибо, Мими! – Я постепенно привыкала к тому, что Мими с Ронни помогали мне решать все мои проблемы. Возражать не было смысла, у обоих были лучшие аргументы, неистощимая жажда деятельности и темп, вызывающий головокружение. Ронни на выходные не только покрасил мрачный потолок гостиной белой краской, он ещё и ошкурил все окна в гостиной и покрасил их белым лаком, как и деревянные панели на батареях отопления. Невероятно, каким светлым сейчас казалось помещение. Я постепенно проникалась восхищением Мими, которая упрямо утверждала, что дом – это архитектурная жемчужина. Открытый камин, ранее выглядевший как бастион из кирпича горчичного цвета, был тоже покрашен специальной белой краской. На его фоне литая каминная решётка бабушки Вильмы с витиеватыми украшениями стала смотреться исключительно благородно. Для стен я выбрала мягкий кремовый тон, хотя Мими вместе с Нелли выступали за светлый, но сочный розовый цвет – тот самый, из которого на девяносто пять процентов состоял Неллин гардероб. Но я дала уговорить себя покрасить этой краской стену за монструозным буфетом, поскольку Мими убедительно заверила меня, что розовый – это не только последний крик, но и оказывает на зрителя исключительно позитивное воздействие. Розовый, объяснила Мими, понижает риск инфаркта, действует на прыщи и угри и препятствует депрессии. Пойдя на риск, мы и монструозный буфет выкрасили розовым, чтобы он сливался со стеной и выглядел меньше, как утверждала Мими, а также потому, что из-за него я ни в коем случае не хотела впасть в депрессию. И Мими оказалась права: шкаф сейчас выглядел так, что он поднимал настроение, весь такой розовый. И поскольку он сейчас казался намного меньше, чем он был на самом деле, туда поместились все мои три миллиона книг, поставленные в три ряда. Без шкафов гостиная выглядела огромной, там освободилось много места, и поэтому мы переставили сюда пианино из зимнего сада. Немного красного дерева украсило комнату, и пианино придало розовому цвету какое-то благородство. Жаль только, что никто из нас на пианино не играл.

Сейчас Мими уговаривала меня на диван мягко-зелёного цвета, но я жила с Лоренцем в зелёной обстановке, поэтому сейчас мне хотелось попытаться использовать что-то кремовое. Но детям придётся перестать есть хлеб с «Нутеллой» в гостиной, это ясно. Если диван доставят через неделю, то можно вернуть на место телевизор, для которого Ронни смастерил простой, но симпатичный столик – он это сделал между покраской стен и ошкуриванием пола. Я была действительно многое должна этой паре. И выпекание пиццы не покрывало мой долг.

– Мне бы хотелось, чтобы я тоже могла тебе помочь, – страстно сказала я.

– Мне никто не может помочь, – замогильным голосом ответила Мими.

– Ах, Мими, – воскликнула я. – Будь я мужчиной, я бы тут же сделала тебя беременной.

Мими усмехнулась.

– Очень мило с твоей стороны, но слишком поздно: сегодня утром появилась тётушка.

– Ох! Она такая ужасная? И она сейчас одна у тебя дома? Почему ты ничего не сказала? Ты можешь привести её на обед!

Мими поглядела на меня так, как будто я потеряла рассудок.

– Констанца! Ко мне пришли! Моя тётя! Моя красная тётя!

– То есть она коммунистка? – спросила я. – Ничего страшного. Я абсолютна аполитична.

Мими стукнула себя по лбу.

– Ты действительно не понимаешь, о чём я говорю? У меня критические дни.

– А причём тут твоя тётя?

– Ах, Констанца. Просто так говорят. Ко мне пришли – это значит, что у меня критические дни. Ты никогда не слышала такого выражения?

– Нет, я всегда говорю, что у меня эти дела, это что, не очень красиво? Даже у моей матери нет никакого специального выражения на этот счёт. А она самый зажатый человек на всём пространстве от Германии до острова Пасхи. Если кто-нибудь в её присутствии скажет слово «матка», она покраснеет, как рак. Есть слова, которые она никогда, никогда не произносит. Поэтому я очень долго думала, что Вагина – это женское имя, а мой бедный младший брат до сих пор называет свой пенис маленьким писюном. Что, кстати, является причиной того, что все его романы очень быстро заканчиваются. Когда у моего отца возникли проблемы с простатой и ему пришлось оперироваться, моя мать говорила всем, что у него проблемы в нижней части тела, конкретней она говорить не хотела. Поэтому на Пелльворме ходят странные слухи о нижней части тела моего отца. Некоторые утверждают, что у него три яйца.

Мими обняла меня за плечи.

– Пойдём, мой орешек, я позвоню твоему новому адвокату. А потом мы посмотрим на eBay, предложил ли кто-нибудь что-нибудь за шмотки из семидесятых.

Общество матерей посёлка «Насекомые»