Man and Boy, или История с продолжением

– Нет, давай все-таки сходим в кино, – настоял я, и мы поехали в Сохо, чтобы посмотреть итальянский фильм под названием «Райское кино» – о дружбе мальчишки с киномехаником в маленьком городке.

Сид умела выбирать фильмы, которые мне понравятся, – фильмы с субтитрами и без голливудских звезд, фильмы, на которые пару лет назад я не обратил бы внимания.

Но к этому фильму я как-то охладел под конец, когда старый грубый киномеханик, ослепший после пожара в кинотеатре, сказал мальчишке с глазами Бемби, теперь уже подростку, что надо уехать из городка и никогда больше туда не возвращаться.

Мальчик Тото уезжает и становится известным кинорежиссером, и не возвращается в родной городок в течение тридцати лет, до того дня, когда хоронят Альфредо, старого киномеханика, научившего его любить кино и отославшего его прочь.

– Зачем Альфредо навсегда услал мальчика? – спросил я, пока мы шли сквозь толпу по Олд-Комптон-стрит. – Почему они не стали хотя бы переписываться? Мне показалось, это жестоко – настаивать, чтобы он уехал, этот мальчик.

Альфредо знал: Тото никогда не найдет то, что ему нужно, в этом маленьком городке, – улыбнулась Сид, радуясь, возможности поговорить о кино. – Ему нужно было освободиться, чтобы понять: жизнь – не то, что показывают в кино. Жизнь значительно сложнее. – Она взяла меня за руку и рассмеялась: – Мне нравится, когда мы разговариваем о таких вещах.

«Эм-Джи-Эф» стоял в конце Джерард-стрит, за пожарной станцией на Шафтсбери-авеню, на стоянке китайского квартала. Мы сели в машину, но я не стал включать зажигание.

– Я хочу, чтобы мы жили вместе, – заявил я. – Ты, Пегги, Пэт и я.

В глазах, которые я так любил, мелькнуло неподдельное удивление.

– Жили вместе?

– Твоя квартирка слишком мала для нас всех, – продолжал я. – Так что лучше всего будет, если вы переедете к нам. Что ты думаешь об этом?

Она в замешательстве покачала своей красивой головой.

– У тебя сейчас очень сложное время, – напомнила она. – С твоим папой. И с Джиной. Ты пережил очень многое.

– Одно к другому не имеет никакого отношения, – возразил я. – Ну, может быть, чуть-чуть. А может быть, имеет, и очень большое. Но это не все. Я знаю, что я чувствую по отношению к тебе. И я думаю, что ты чувствуешь то же самое ко мне. Я хочу, чтобы мы были вместе.

Она улыбнулась, снова покачав головой, на сей раз более уверенно.

– Нет, Гарри.

– Нет?

– Извини.

– Почему нет?

Это был бессмысленный вопрос, какие обычно задают маленькие дети. Но я должен был его задать.

– Потому что тебе нужен кто-то с менее запутанной жизнью, чем у меня, – начала она. – Без ребенка. Без бывшего мужа. Без напоминаний о прошлом. Ты же знаешь, что это так. Помнишь, как ты чувствовал себя на дне рождения Пэта? Помнишь? И ты, и я знаем, что у нас нет будущего.

– Ничего такого я не знаю, – возразил я.

– Ты думаешь, что кто-то сможет преобразить твою жизнь любовью. Но на самом деле ты не хочешь любви, Гарри. Ты не справился бы с настоящей любовью. Тебе нужны красивые романтические отношения.

Ее слова становились еще страшнее, значительно страшнее оттого, что она произносила их с безграничной нежностью. В них не чувствовалось жестокости. Казалось, ей было на самом деле искренне жаль меня.

– И это нормально, – беспечно продолжала она. – Ты таков, и со многих точек зрения это хорошо, что ты таков. Но у нас никогда ничего бы не получилось, потому что нельзя всю жизнь прожить среди «охов и вздохов». Когда рядом дети. Особенно когда это не твои дети.

– Давай попробуем, – настаивал я.

Нет, – отрезала она. – Мы запнемся точно на том же месте, где вы расстались с Джиной. А я не хочу этого. Я не могу пойти через все это, тем более вместе с Пегги. Любовные признания – это прекрасно. Романтика – это тоже прекрасно. Но мне нужен человек, который подаст мне стакан воды, когда я состарюсь, и будет говорить мне, что любит меня, даже когда я не смогу вспомнить, куда положила ключи. Вот чего я хочу. Мне нужен человек, с которым можно вместе стареть. Мне очень жаль, но я не думаю, что ты хочешь того же самого.

Она протянула руку, чтобы коснуться моего лица, но я отвернулся, задумавшись, где я все это уже слышал. Мы сидели в тишине подземной стоянки, над нашими головами шумел китайский квартал.

– Я думал, ты не хочешь травмировать Пегги своими кратковременными связями, – сказал я.

– Лучше уж пусть она видит кратковременную связь, чем то, как рушится долговременная. Пэт и Пегги по-прежнему будут друзьями. Она так же будет с тобой видеться. Но при этом и тебе, и мне удастся избежать множества огорчений.

– Вот как? – встрепенулся я. – Неужели ты решила меня бросить?

– Нет! Мы тоже можем остаться друзьями. Но я все поняла на дне рождения твоего сына: Пегги и я – не то, что тебе нужно. И это правда.

– Я знаю, что означает, когда женщина говорит, что мы можем остаться друзьями, – грустно усмехнулся я. – Это означает: «закрой дверь, когда будешь уходить». Вот что это значит, не правда ли?

– Не стоит так уж огорчаться, Гарри, – попросила она. – Люди расходятся каждый день. Это же не конец света.

* * *