Манагер

— Можешь, при определенной практике и умении. Но до некоторых пределов — нельзя, к примеру, изменять скелет. Если у тебя крепкий костяк, он таким и останется. А вот мягкие ткани — сколько угодно. Хрящи сложнее. Вернее, строго говоря, ты можешь изменять все, но процесс преобразования костей настолько сложен, настолько длителен, что у тебя не хватит времени и терпения, чтобы его завершить. Опять же есть еще условие: твои способности изменяться и вообще способности Хранителя зависят от того, как ты сросся со своим Семенем. Это сращивание длится годами, и способности могут проявляться совсем неожиданные — вплоть до шаманизма. Ты не чувствуешь у себя никаких способностей шамана? Ну-ка, попробуй поднять мысленно камешек и кинуть его подальше? Никак?

— Нет, никак, — с сожалением сказал я. — Нет у меня способностей шамана.

— Ну, еще рано говорить. Некоторые сращиваются с Семенем пять — десять лет, какие твои годы! Успеешь еще. А может, и не успеешь — всем даны разные способности. Вот я, например, у меня способности бойца, воина, я обучаю молодых Хранителей защищать свою жизнь, умению убивать голыми руками и подручными средствами, другие специализируются на шаманизме, третьи… ну потом узнаешь. Давай-ка, пошли с тобой потренируемся в рукопашном бое — я покажу тебе несколько приемов, ты их должен знать как свои пальцы, это основа всего комплекса. Выучишь их — потом будет легче. Начнешь лениться или делать неправильно — я буду бить тебя плеткой!

— А без плетки нельзя? Не люблю я как-то, когда меня бьют…

— Без плетки нельзя. Ясно, что ты ее не любишь, потому она и будет, плетка-то. А ты думал, жизнь Хранителя сладка? Не-е-ет… терпи, еще хуже будет! — И Варган хлопнул плеткой по моему заду, после чего я побежал по тропе очень быстро, проклиная гребаный Машрум, гребаного Варгана и гребаную плетку, которой я с удовольствием отходил бы этого Хранителя, если бы его осилил.

Вот так и началось мое обучение у Хранителей. Первые дни были ужасны — сил у меня оставалось только доползти до хижины. Девушки меня радостно встречали, массировали, быстренько кормили, потом мы занимались сексом, после чего я засыпал как убитый, без сновидений и размышлений.

Такая потогонная система продолжалась около месяца. За это время я сильно похудел, согнав последние остатки жира и дряблости, теперь я бы смог с успехом выступать в боях без правил — в такого зверюгу, наподобие Тактарова, я превратился.

До умственных упражнений мы еще и не дошли. Наверное, вначале Хранитель решил выжать из меня остатки рыхлости и слабости, а потом уже перейти к тренировке разума. Ну что же, своей цели он добился — как говориться, если медведя долго бить, он на велосипеде ездить научится. Я научился. Не скажу, что я стал мастером рукопашного боя, но основные навыки я получил точно, и даже на Земле я сейчас с успехом мог бы противостоять двум-трем противникам, а на планете, где сила тяжести была половинной, я стал вообще суперубийцей. По сравнению со здешними аборигенами я выше прыгал, поднимал большие тяжести, мои кости и связки были крепче. Идеальный боец.

Через месяц настала очередь обучаться владению оружием. Варган заявил:

— Ты попадешь в империю, где все основано на силе, на праве сильного. Ты должен владеть оружием, как своими руками и ногами. Воины племени акома часто нанимаются к богатым имперцам в качестве телохранителей или поединщиков — фактически наемных убийц. В империи есть такой закон: если ты публично вызвал кого-то на поединок, а он отказался, то такой человек признается трусом и теряет лицо, а значит, его статус в иерархии империи падает. Поэтому, например, именитый господин может нанять тебя как поединщика и заплатить за то, чтобы ты вызвал какого-то человека. Убьешь ты его — хорошо. Не убьешь, он откажется от боя — тоже хорошо, он потеряет лицо. Улавливаешь?

— Улавливаю. У нас это называлось дуэли. Только вот одного не пойму: а кто позволит этому поединщику подобраться к влиятельному лицу, чтобы вызвать его на поединок, да чтобы при свидетелях, да чтобы потом ему еще позволили уйти?!