Манчестер Блю

– Мой приятель говорил, что ты самая лучшая.

– У него есть вкус. А ты не полицейский?

– Даже если и полицейский, все равно не скажу.

Она засмеялась.

– Ладно, а то я не какая-нибудь блядь. – Она взяла его под руку. – Пойдем, и расскажи мне, что же понравилось твоему приятелю. Я сделаю для тебя то же самое. – Она повела его через улицу по направлению к домикам с террасами.

Тут на углу он увидел полицейскую машину без опознавательных знаков.

Несомненно, это была полицейская машина, так как на переднем сиденье рядом с водителем сидела Джилл Каплз. Маршалл видел, как она потрясена.

Но сделать уже ничего было нельзя. Маршалл прошел мимо под руку с Шерон. Он изо всех сил старался не обернуться, представляя, что сейчас творится в душе Джилл. Шерон привела его в один из домиков.

Они поднялись по узкой лестнице на второй этаж в комнату, где она жила и принимала клиентов. Комната была большая и, как он и предполагал, неопрятная. По одну сторону располагалась широкая кровать, по другую – потрепанный старый диван и два кресла. В углу работал телевизор самой последней модели, показывали какой-то ночной фильм. Его всегда поражала убогость, в которой жили эти девицы. Хотя сами они, казалось, были вполне довольны. И Шерон не исключение. Он знал, что ее родной брат богат, однако позволяет ей жить в этом гнусном месте, заставляет торговать своим телом, да еще и отбирает у нее деньги.

– Что же так понравилось твоему приятелю, что и тебе захотелось? – Она улыбнулась, снимая зеленое пальто и демонстрируя облегающий шерстяной коричневый свитер.

– Он говорил, ты много чего умеешь, – ответил он без энтузиазма. Несколько месяцев назад он бы с головой окунулся в этот омут разврата. А сейчас перед его мысленным взором стояло только искаженное болью лицо Джилл.

– Если хочешь поиметь меня в лучшем виде, тебе это обойдется в полсотни.

– Нет проблем, – сказал он, доставая из бумажника несколько банкнот. Она взяла деньги и сунула их куда-то за телевизор. Повернулась и, поднимая руки вверх, стянула с себя свитер. Ее большая грудь явно знавала лучшие времена. Он надеялся, что она не станет снимать лифчик, но пришлось разочароваться. Шерон расстегнула застежку и груди упали на живот.

– Большие, а? – спросила она кокетливо.

– Да. Обалдеть. – Он пожалел, что оказался здесь. Из носа текло не переставая. Маршалл достал бумажный носовой платок и высморкался. Проклятая простуда его просто доконала. – Послушай, прежде чем начнем, может, дашь мне что-нибудь?

– Что ты имеешь в виду?

– Сама знаешь, какой-нибудь порошок.

– Наркотики? Но это противозаконно.

– Зато весело. После них я готов хоть целую вечность...

– Целая вечность тебе обойдется больше пятидесяти.

– Согласен. Только сперва я хочу увидеть, насколько ты хороша в постели.

Она на секунду задумалась, затем кивнула.

– Но только с наркотиками будет стоить намного дороже. И деньги вперед.

– Ну что ж. Сколько?

– Две сотни.

– Дороговато.

– Не хочешь – не бери.

– Черт, две сотни. Многовато будет.

– Это то, во что они мне обошлись. Я с этого ничего не имею, – солгала она.

– Во, черт возьми! – Он снова вытащил свой бумажник и отсчитал несколько купюр. Она взяла их и опять пошла к телевизору.

– А где наркотики? – спросил он.

– Я не собираюсь давать тебе наркотики, тем более их рук в руки. Подождем до лучших времен.

– Привет, мы договорились, что...

– Успокойся. У меня нет наркотиков. Но, возможно, кто-нибудь оставил здесь кое-что. Посмотри-ка вон там, в верхнем ящике. – Она показала на комод, стоявший рядом с кроватью.

Маршалл усмехнулся над глупостью происходящего: таким образом она хотела показать свою непричастность к наркотикам на случай, если он окажется полицейским. Он подошел к комоду и выдвинул верхний ящик. Там оказалась небольшая кучка желтоватого, склеенного, словно пластилин, кокаина. Забрав кокаин, он положил его на столик перед телевизором. Затем оторвал клочок газеты, расстелил на столе и перенес туда пластинку кокаина.

– Это не все тебе, – предупредила она. – Можешь понюхать только один раз.

– Мне больше и не надо, дорогая, – сказал он, доставая из кармана маленький острый нож. Отделив небольшой кусочек кокаина, он стал его толочь до тех пор, пока тот не превратился в мелкий порошок:

Нагнувшись так, что груди ее нависли над столом, Шерон забрала оставшуюся пластинку.

– Я вижу, ты знаешь, что делаешь, – сказала она, выпрямляясь. Затем прошла к комоду и спрятала кокаин обратно. А Маршалл вынул двадцатифунтовую купюру и стал ее скручивать в тонкую трубочку.

– Не желаешь? – спросил он Шерон.

– Я не потребляю это дерьмо. Угощайся сам.