Маньчжурские правители Китая

Вспоминая о своей жизни с императором Сяньфэном, Цыси в 1903 г. говорила: «Когда я оказалась во дворце, покойный император сильно привязался ко мне и почти не обращал внимания на других наложниц. Я подарила ему сына Цзай Чуня, и это сделало меня самой близкой его фавориткой. Но затем на мою долю обрушилось несчастье. В последние годы царствования он неожиданно заболел. Ко всему этому иностранные солдаты сожгли Пекин, и мы вынуждены были бежать в провинцию Жэхэ. Тогда я была еще молодой женщиной с малолетним сыном и умирающим мужем. Когда император лежал при смерти и находился в бессознательном состоянии, я привела к нему сына Цзай Чуня и спросила:

— Кто будет наследовать престол?

Император не ответил, так как плохо себя чувствовал. Я проявила настойчивость и сказала:

— Здесь находится вага сын.

Услышав мои слова, он быстро открыл глаза и ответил:

— Конечно, он должен наследовать трон.

Я почувствовала облегчение от таких слов. Это были последние слова императора. Вскоре он скончался».

В июле 1861 г. отмечалось тридцатилетие Сяньфэна, но Ниласы не была приглашена на торжество, и это вселило в нее тревогу.

В августе 1861 г. тяжелобольной император перед своей кончиной собрал бежавших вместе с ним восьмерых высших сановников, в том числе Су Шуня и князей первой степени Цзай Юаня и Дуань Хуа. В их присутствии император назначил своего шестилетнего сына Цзай Чуня наследником трона. Однако сановникам удалось добиться ограничения власти Ниласы: угасающий правитель Китая согласился обнародовать два указа. Один — о назначении их членами Регентского совета после его смерти и другой, запрещавший Ниласы контролировать действия сына как наследника трона. Пытаясь вообще избавиться от нее, члены Регентского совета (как свидетельствуют некоторые источники) уговорили императора обнародовать еще один указ, поручавший Су Шуню принудить Ниласы к самоубийству: пусть она на «том свете» прислуживает духу покойного повелителя.

Но чтобы императорские указы имели силу закона, на них должна быть поставлена императорская печать. При царствовании Сяньфэна императорские распоряжения заверялись великой печатью, а печать неизвестно при каких обстоятельствах оказалась в руках Ниласы. Владея великой печатью, она могла вступить в торг с заговорщиками. Без печати никто бы с ней не считался.

Чтобы Су Шуня не подозревали в подделке указов императора после его смерти, он положил указы под подушку больного: пусть все знают, что Су Шунь и его сообщники не имели никакого отношения к составлению этих указов.

Евнух Ли Ляньин, делавший массажи больному императору, стал свидетелем этих действий заговорщиков. Опасаясь за жизнь Ниласы, он известил ее о грозящей опасности: император мог со дня на день умереть и тогда участь его жен будет предрешена.

22 августа 1861 г. обессиленный от болезней Сяньфэн бесславно удалился в «мир теней».

Американский миссионер Р. Ж. Дулиттл, о котором мы уже упоминали, находился в Фучжоу когда умер император Сяньфэн, и был свидетелем траурной церемонии по поводу кончины Сына неба.

Опуская мелкие детали в описании траурной церемонии, мы хотели бы воспроизвести некоторые обряды, которые наблюдал автор книги «Социальная жизнь китайцев».

Как только поступило сообщение о кончине императора Сяньфэна, всем гражданским и военным чиновникам предписывалось соблюдать траур по поводу этого печального события. На дверях и столбах в присутственных местах наклеивались полоски траурной бумаги черного или голубого цвета.

Официальные лица, принимавшие участие в траурной церемонии, дважды в день совершали оплакивание в городском храме или в храме Конфуция. В течение 100 дней со дня смерти императора подданным империи запрещалось брить голову, устраивать свадьбы или увеселительные встречи. Парикмахерам запрещалось в течение 100 дней брить своих клиентов, а артистам развлекать своими представлениями публику. На стенах торговых лавок вывешивали специальные доски с обозначением национального траура, такие же доски прибивали к столбам возле жилых домов.

Дулиттл присутствовал на церемонии оплакивания покойного императора. Передаем его рассказ с некоторым сокращением.

«После полудня я вместе с друзьями направился посмотреть, как чиновники различных рангов будут исполнять церемонию оплакивания покойного императора Сяньфэна. Мы пришли слишком рано и увидели возле дверей храма толпу любопытных. В храм пропускали только чиновников, прибывших для оплакивания. Все они были одеты в белые халаты, доходившие до щиколоток, и подпоясаны белыми кушаками. На ногах у них были туфли из черного атласа или черной хлопчатобумажной материи на толстых белых подошвах. На их шапочках были срезаны шарики, означавшие чиновничий ранг.

На столах разместили предметы культа: курильницы, курительные палочки, цветы, свечи, которые горели днем и ночью в течение оплакивания покойного императора. Глава церемонии, убедившись, что все готово к траурному обряду, произнес:

— Займите ваши места в соответствии с установленным порядком.

Затем последовала другая команда:

— Преклонить колени.