Мандаринка на Новый Год (СИ)

— Люб, не делай так. Я же не железный. И в итоге нас выгонят из зала.

Она довольно улыбается. Почему-то ни капельки не стыдно.

Из кинозала они вышли, как и положено, обсуждая только что просмотренное. Впрочем, фильм не стоил долгих обсуждений, и они как-то внезапно переключились на литературу — под раздачу попал Чак Поланик. Люба с удивлением поняла, что Ник в курсе, кто это — читал. И даже имел собственное мнение по поводу прочитанного. Каков наглец, а?

Итогом стала получасовая интереснейшая дискуссия, во время которой они куда-то шли — погода способствовала.

— Подожди, ты же только что, буквально пять минут назад, утверждал обратное?!

— Угу, — совершенно невозмутимо согласился Ник.

— Зачем ты сначала говоришь одно, а потом — другое?!

— Чтобы тебя послушать.

Люба не сразу нашлась, что сказать.

— В смысле?

— Ну, тебя очень интересно слушать. Ты в этом действительно разбираешься. Я много нового узнал. Спасибо.

Люба недоверчиво смотрит на него. Нет, комплиментами она была избалована, это правда. Больше, все же, комплиментами внешности, конечно. Но и ее умственным способностям тоже льстили. Именно благодаря своему уму Люба прекрасно знала цену этим комплиментам. Угу, ты такая умная, но сиськи у тебя лучше. И я скажу тебе все, что угодно, лишь бы ты мне дала. Да, именно так это все и обстоит, она действительно достаточно умна, чтобы понимать, что на самом деле стоит за реверансам в сторону ее интеллекта. Но не в этот раз. Нику нет никакой необходимости задабривать ее всеми возможными способами, лишь бы затащить в постель. Он уже все это получил. И от этого его слова были неожиданно очень приятными. Искренними.

— Люб, — прервал он ее размышления, похоже, совершенно не понявший, что только что сделал ей очень удачный комплимент и заработал пару бонусных баллов, — я все спросить хочу. А ты почему до сих пор права не получила? Удобно же? Да и машину вы в состоянии купить.

— Лень, — пожала она плечами. — И потом, всегда есть, кому меня возить.

Что-то неуловимо изменилось в его лице, появилась какая-то жесткость в губах.

— Угу. Я так и понял.

А ей стало вдруг очень стыдно за свой ответ. Чего выпендривается? И, главное, перед кем?

— Ник, — берет его под руку. И это почему-то очень приятно делать. — Поехали к нам? Чаю попьем. Поговорим.

— Чаю попьем? — у него удивленный вид. А в глазах…

— В нормальном смысле чаю! — она усмехается. — Папа сегодня шарлотку обещал к ужину.

— А… шарлотка… Шарлотка — это хорошо. Особенно в исполнении твоего отца. Ну, поехали. Если ты не стесняешься.

— Чего мне стесняться?!

— Ну… меня. Тебе же придется объяснять, где мы были. И почему я с тобой. А я же…

— Коля… — она смотрит на него с изумлением. И еще что-то там прячется под изумлением — от его искреннего тона и немного расстроенного вида. — Ты дурак. Вот дурак, честное слово!

— Угу. Ты уже говорила.

— Поехали! Я проголодалась.

— Я тоже. Ты же не дала мне попкорн купить.

— Николай! Вот это сюрприз! Редкий ты у нас гость, — Любин отец с искренним удовольствием протягивает Нику руку. А тому как-то вдруг становится немного неловко отвечать на рукопожатие.

— Добрый вечер, Стас Саныч.

— Какими судьбами?

— Мы в кино были, — отвечает за Ника Люба. — Теперь пришли шарлотку дегустировать. Ты приготовил, как обещал, пап?

— Конечно, — отвечает Соловьев-старший, обменявшись с супругой удивленными взглядами. — Мойте руки и проходите на кухню.

После чая с на самом деле вкусной шарлоткой они уединились в Любиной комнате. Там она устроилась на кровати, а Ник прошелся до окна, обернулся.

— Слушай, а ты помнишь… По-моему, это было лет в шестнадцать… Тебе тогда какого-то черта взбрело в голову пригласить меня на свой день рождения.

— На наш день рождения, — с усмешкой поправляет Люба. — Да, точно, помню. Одноклассница попросила.

— Да? А зачем?

— Понравился ты ей. Увидела у нас в альбоме на какой-то фотке и ныла — познакомь, познакомь… Не помнишь Марину?

— Помню, — улыбнулся он. — Так вот в чем дело было…

— Ну и что — было у вас что-нибудь потом?

— Неа, — он сел на кровать рядом. — Что-то я тогда застеснялся. Молодой был…

— Ты умеешь стесняться? Не верю! — рассмеялась Люба.

— Правильно делаешь. Сейчас не умею. А в шестнадцать умел.

— Эк тебя жизнь потрепала.

— Угу.

— Коля, только без глупостей!

— Каких это? — он невинно округлил глаза.

— Будто я не вижу, куда ты смотришь!

Он усмехнулся без капли смущения.

— А зачем там такой вырез, если смотреть нельзя? И потом — что, ты тут никакими глупостями не занималась, в этой комнате?

— А то ты не знаешь, что нет! — сказала и тут же покраснела. Чего-то ей пока не хватает, чтобы играть с Ником в одной лиге. Впрочем, он с ответом не торопился, будто тоже смутившись.

— Знаю, — ответил негромко. — Ну, просто можно же… ну, поцеловаться, пообжиматься, потискаться… Неужели не приводила сюда мальчишек?

— Нет, — ради разнообразия она решила гордо задрать нос. — А ты, что, водил к себе?

— А то!

— Ну и как? Что — и не застукали ни разу?