Мандариновый июнь

– Но как же быть с мандаринами? – пробормотала Ася. – Фура-то уже загружена…

– Нате вам! – Димин папа презрительно хлопнул по столу тощенькой пачкой долларов. – На покрытие убытков.

Деньги упали прямо в блюдо с роскошной недоеденной кулебякой. А отец поправил сбившийся в гневном порыве галстук и уже спокойно сказал:

– Если, Дмитрий, ты завтра не появишься на зачете… Я лично проверю. Тогда пеняй на себя.

И ушел.

А Димка растерянно убрал доллары из тарелки с кулебякой и нервно затеребил бахрому отутюженной Асей скатерти:

– Черт, деспот проклятый! Черт, черт, вот ведь черт! Да подавись ты своими деньгами!!! – Он яростно швырнул доллары на пол.

«Гневная вспышка номер два, – грустно подумала Ася. – Точнее: бледное подобие гневной вспышки номер один».

– Что ж делать-то, Аська, а? – пробормотал Димка.

И она тихо произнесла:

– А что остается? Ты ведь обо всем уже договорился, за мандарины заплатил, не выкидывать же их теперь?..

– Асенька, но я правда не смогу ехать, – безнадежно сказал Дима. – Ты еще не знаешь, что отец за человек… Во всем мире, по-моему, нет никого, кто ему перечить может…

– А кто говорит, что надо ехать тебе? – пожала плечами Ася. И не удержалась от шпильки: – К тому же тебе папа убытки уже компенсировал… А мандарины в Краснодар повезу я. Права у меня есть, и даже грузовые, в школе на УПК я «ЗИЛ» водить училась.

…Ровно через день – и уже за пятьсот километров от Москвы – Ася чувствовала себя самым несчастным человеком в мире. Рулить на грузовике, да по воспетым еще классиком русским дорогам оказалось сущим адом. Это тебе не послушная «Тойота» и не гладенькая Тверская. Тугой руль так и норовил вырваться из рук, каждый выжим сцепления превращался в подвиг Геракла, и еще Ася постоянно боялась, когда в поле зрения попадала разная мелочь типа «Оки» – как бы не раздавить, габариты-то у ее грузовика гигантские. А уж когда такая махина по недосмотру ухает в яму – все кости гремят.

«Эх, Димка, Димка. Даже отговорить меня не попытался… – грустно думала она. – Как ты все-таки мог, а? Почему отпустил меня? Одну, на грузовике, в такую дорогу! Это счастье еще, что мне пока везет! Гаишники – мирные, машина – в порядке. Но что, интересно, будет, если я вдруг колесо проколю? Или бандиты с меня оброк за проезд по их территории потребуют? И еще вопрос – где ночевать? Чтобы, пока я почиваю, мои мандарины не растащили?»

…Веселый июньский закат между тем потихоньку сменился ночью – последний раз вспыхнуло и закатилось до утра солнце, посерел прозрачный летний воздух, почернели кромки деревьев. Ася ехала по объездной дороге мимо Воронежа – выросший по струнке сосновый лес и россыпь пустых канистр и бутылок по обочинам. «Коллеги» – то бишь другие дальнобойщики – потихоньку устраивались на ночлег: рисковые – на «диких» площадках для отдыха, осторожные – подле постов ГАИ. Асю оба варианта, по правде сказать, не устраивали: в одиночку страшно, а в компании с другими водилами, явно голодными до женского общества, – еще страшней.

«Лучше до самого утра буду ехать, – решила она. – Пусть в темноте, пусть глаза уже слиплись – все равно. Пока еду, я от проблем убегаю. А встану – сейчас, в темноте – и проблемы тут же навалятся».

Но только остановиться ей пришлось все равно. Она ж – не Димка, у нее нет такой Аси, которая бы в дорогу ее собрала. А самой ей сегодня с утра было не до того, чтобы запастись бутербродами и термосом с кофе. И потому сейчас, вечером, есть хотелось убийственно. Но без еды, знала Ася, человек может обходиться хоть три недели. А вот без воды – точнее, без доброго, чернейшего кофея – рулить проклятым грузовиком до безопасного утра она точно не сможет. Уснет. Ася даже представила: вот ее потерявшая управление фура сначала скользит по «пьяной» траектории вбок… падает, переворачивается… жалобно, ища асфальта, крутятся колеса… потом доктора с суровыми лицами пытаются вытащить ее тело из заклинившей двери кабины… а вездесущие мальчишки кидаются собирать рассыпавшиеся мандарины. И мандаринов этих – целое море. Пестрят, желтеют, слепят глаза…

«Похоже, я уже засыпаю», – перепугалась от воображаемой картинки Ася.

И, увидев первый же придорожный шалман, нажала на тормоза.

…Что удивительно, ей опять повезло – кафешка оказалась тихой и совсем мирной. Никаких горячих джигитов, потных коллег-водил и сомнительных юношей в спортивных костюмах – одна лишь сонная тетенька за стойкой бара.

– Кофе есть? – вихрем бросилась к ней Ася.

– Полно, – пожала плечами подавальщица. – Большую тебе чашку или маленькую?

– Мне… мне… вот такую. Для начала. – Ася ткнула пальцем в полулитровую пивную кружку.

– Серьезная заявка, – меланхолично проговорила тетенька. – И, наверно, двойной?

– А тройной можно? – просительно улыбнулась Ася.

– Не вопрос, – хмыкнула продавщица. И предложила: – Да ты садись, девушка. Я все принесу. Кофе и поесть, наверно?

– Да, – устало выдохнула Ася. И не села – рухнула на жесткий кафешечный стул (руки, уже по привычке, искали руля, а правая нога – педаль газа).