Мандат

Настя. Мамочки мои! До какого позорного состояния хотят неза­мужнюю женщину довести! А может быть, он, Иван Иванович, как в «Кровавой королеве-страдалице».

Иван Иванович. Что в «Кровавой королеве-страдалице»?

Настя. Там рассказывается, как один очень интеллигентный ми­лорд похищает неизвестную барышню от низкой ступени класса и женится на ней в католической церкви по причине горячей любви.

Иван Иванович. В коммунистическом государстве, Анастасия Николаевна, любви нету, а исключительно только одна про­блема пола. И зачем же такой человек, как Олимп Валерианович, будет на вас жениться, когда у него от денег отбою нету. И я тоже хорош, думал – Олимп Валерианович Павла Сергеевича на паразитические элементы разложит, а полу­чается так, что это одна шайка.

Настя. Как же я теперь, Иван Иванович, буду?

Иван Иванович. Как же вам быть, Анастасия Николаевна, вы женщина падшая.

Настя. Иван Иваныч, вы человек образованный, пособите.

Иван Иванович(встает на колени и целует Насте руку). Не тебе поклоняюсь, а страданию твоему. Прощайте, Анастасия Николаевна, я побежал.

Настя. Иван Иваныч, и я с вами.

Иван Иванович. Как же вы, Анастасия Николаевна, в этаком виде пойдете? Любой гражданин может любому милиционе­ру пожаловаться, что вы из общественной улицы какую-то семейную баню устраиваете.

Настя. Иван Иваныч, не отвергайте мольбы. Останьтесь со мной здесь.

Иван Иванович. Здесь? Да что вы, Анастасия Николаевна! Если Олимп Валерианович нас в подобной интимной обстановке застанет, он меня заместо подъемной машины с лестницы может спустить. (Заслышав шаги.) Засыпался. (Прячется.)

Явление пятое

Агафангел с платьем, Олимп Валерианович, Автоном Сигизнундович, Валериан Олимпович,

Настя и Иван Иванович.

Агафангел. Платье просохло.

Автоном Сигизмундович. Ты уверен, платье просохло?

Агафангел. Просохло, ваше превосходительство, просохло.

Олимп Валерианович. Просохло, Автоном, просохло.

Настя. Не входите сюда, здесь голая барышня.

Олимп Валерианович. Виноват. Изволили встать, ваше вы­сочество? Разрешите одеть вас, ваше высочество?

Иван Иванович. Так и есть, фавориткой сделали.

Настя. Сейчас начнется проблема.

Автоном Сигизмундович. Не угодно ли вымыться, ваше высочество? Вот тазик.

Иван Иванович. Тазик? Кончено. Начинается.

Настя. Вы лучше убейте меня, а я на позор не пойду.

Олимп Валерианович. Помилуйте, ваше высочество, если вам показалось, ваше высочество, то поверьте, ваше высоче­ство, что это невольно, ваше высочество.

Настя. Вы меня на такие интонации не поймаете, я здесь все рав­но не останусь.

Олимп Валерианович. Неужели вы сомневаетесь, ваше высочество, в пламенной привязанности и любви истинно русского человека?

Настя. Любви? Ах, неправда.

Олимп Валерианович. Клянусь вам, ваше высочество!

Валериан Олимпович. Останьтесь у нас, ваше высочество.

Настя. А вдруг кто-нибудь догадается, на каком я здесь положении, ах нет, я лучше уеду.

Валериан Олимпович. Мы вас умоляем, ваше высочество, останьтесь у нас, перемените фамилию, и я ручаюсь вам, ваше высочество.

Настя. Вы это трепетесь или взаправду?

Валериан Олимпович. Клянусь вам, ваше высочество.

Настя. Что я вам говорила, Иван Иванович, точь-в-точь как в «Кро­вавой королеве-страдалице». Милый мой, я согласна. По­звольте мне мой туалет.

Агафангел. Пожалуйте платье, ваше высочество.

Настя. Сейчас я буду готова. (Уходит.)

Явление шестое

Те же и Анатолий.

Анатолий. Папа, кареты подъехали.

Олимп Валерианович. Какие кареты?

Анатолий. В которых Валериан будет жениться на Варваре Сергеевне.

Олимп Валерианович. Как – на Варваре Сергеевне?

Автоном Сигизмундович. Боже мой! Они, наверное, ско­ро приедут.

Олимп Валерианович. Как же нам быть, Валериан? А?

Валериан Олимпович. Папочка, я не знаю, у меня кру­жится…

Олимп Валерианович. Ты, Автоном, пожалуйста, эдак как-нибудь дипломатичнее предупреди их, что свадьбы не будет.

Автоном Сигизмундович. Дипломатичнее? (Смеется.) По­стараюсь, Олимп, постараюсь. Но подумай, Олимп, какое не­вероятное происшествие: эта женщина в данный момент олицетворяет собой всю Россию, а он на ней женится.

Олимп Валерианович. Да, Автоном, он, если можно так вы­разиться, стал супругом всея Руси. Какая ответственность?!

Автоном Сигизмундович. А какое приданое? Что с тобой?

Валериан Олимпович. Дядюшка, у меня кружится…

Явление седьмое

Те же и Настя.

Настя. Вот я, господа, и оделася и обулася.