Мандат лицедея. Часть вторая

. – Не вижу в этом ничего зазорного, – парировал он выпад спикера. – Лес, луг, река… Природа одухотворяет, заряжает энергией, а эти кабинеты, несмотря на роскошь, подобны бункеру, угнетают замкнутостью и помпезностью, портят характер человека.

– Что же мне прикажите в полевых условиях, в палатке или под открытым небом работать, проводить сессии? – возмутился Гаманец. – К колхозам возврата нет. Обойдусь и без твоей помощи. У меня хватает бойких ребят с острыми перьями.

– Не сомневаюсь, шелкоперы всегда у ног и на подхвате, поэтому и раздуваете штаты.

Если из Киева поступят жесткие указания о сокращении штатов, то волей-неволей приступим к исполнению. Я – солдат, подчиняющийся приказам вышестоящего начальства.

– Не прибедняйтесь, Остап Петрович, вы по рангу генерал. А генералы или сами отдают приказы, или дублируют поступающие свыше. Приказы не подлежат обсуждению. За саботаж в военное время – расстрел. Вы занимаете доходное место, ведь знаете, что у нас в Крыму есть что делить, приватизировать. Земли на южном берегу, в степной и предгорной зонах, в том числе Причерноморья и Приазовья, заповедные места от мыса Чауда до Опук и Такиль. Более шестисот санаториев, пансионатов, баз отдыха и других объектов курорта и туризма.

– Виктор Ефремович, вы очень осведомлены.

– Обязан обладать полной информацией, чтобы голосовать осознанно, вникая в подводные течения, подоплеку тех или иных решений под влиянием упрямых лоббистов, среди которых пальму первенства удерживают представители криминалитета, и вы им содействуете.

– Как вы посмели со мной в таком тоне говорить? Убавьте децибелы, я не глухой. Что за менторский тон? Да я, я…, – Остап Петрович приподнялся в кресле, сравнявшись ростом с высокой спинкой кресла и готовый выпалить «выдающийся», но поскромничал и произнес. – «государственный политик и деятель. Обо мне знают не только в Украине, но и в России, Беларуси, в странах Европы, в штаб-квартирах Евросоюзе и ПАСЕ в Страсбурге и НАТО – в Брюсселе. Охотно принимают и оказывают почести. А кто вы такой, чтобы качать права?!

– У меня такая дикция, природный дар оратора,– спокойно отреагировал оппонент.– Может, вас знают и принимают не только в Евросоюзе, Турции и других странах. Это стандартный ритуал, этикет, подобный с не сходящей с лиц американцев и европейцев белозубой искусственной улыбкой, не выражающей искренности чувств. Скалят зубы без повода. Это характерно для лукавых политиков, держащих камни за пазухой или кукиш в кармане. А почести воздают не личности, а должности.

– Остап Петрович, любопытная у вас аббревиатура ОПГ, – неожиданно заметил Глебов. – В этом есть нечто зловеще-символическое.

– Легче с подобными аналогиями, – резко среагировал Гаманец. – Я к организованным преступным группировкам не причастен. Чист, комар носа не подточит.

– Так уж чист и безгрешен? Сказывают, что пребывали на службе у скандально известной ПЭВК, за которой стояла ОПГ «Сейлем», – напомнил Глебов.

– Когда это было? Все быльем, лопухами поросло, – усмехнулся спикер. – В девяностые годы прошлого столетия и тысячелетия. Тогда Крым, действительно, представлял собою Сицилию, а Симферополь – Палермо. Посудите сами, для роста карьеры я вынужден был к кому-то пристать. Если ни к «Сейлем», то к «Башмакам». Но после убийства Виктора Башмакова и Евгения Поданева, создавшего ХЛП, ПЭВК была самой влиятельной партией.

– Не следовало ни к кому приставать, а занять твердую принципиальную позицию, как подобает честному человеку, либо сохранять нейтралитет,– произнес Глебов.

– В таком случае остался бы у разбитого корыта, – парировал спикер. – В политике, как и в дипломатии, чтобы достичь цели, надо проявлять гибкость и хитрость, обладать искусством компромисса, а не идти в лобовую атаку.

– Компромисс имеет разумные пределы, иначе он превращается в беспринципность, ложь и цинизм.

–Кстати, не вижу ничего зазорного, что сотрудничал с ПЭВК, ведь после запрета КПСС в ней состояли известные в Крыму личности, бывшие партийные аппаратчики.

– В таком случае, почему, когда в Крым для борьбы с криминалитетом направили генерала милиции Геннадия Москаля и прокурора Владимира Шубу, верхушка ПЭВК разбежалась, словно крысы с тонущего корабля, вы вырулили из ситуации без больших потерь?

– Рассудите сами, если бы я в чем-то был замешан, то сидел бы сейчас ни в этом кресле, а на нарах. Но у прокуратуры и милиции нет против меня фактов, а значит и повода для уголовного преследований, хотя такие попытки и предпринимались