Манекен в бегах

Игорь быстро находит нож, он идёт к газовой плите и греет нож. Агафон держит, Игорь отпиливает манекен от подставки.

– Ого! … Красавец! … Да, дай ты ногу-то! – психует Агафон – Упрямится. Толкай, толкай! Переворачивай! Все напихали.

– Ловкачи, шулеры. Артист всегда найдёт выход из положения. На то, он и артист! – прилаживает Игорь ногу на место.

– Полное тело денег у мужика! – смеётся Агафон.

– Миллионер! С нами пойдёшь, мужик!

– Надо выходить, Игорёк. Прямо на них выйдем?

– А вот и третий. Прикинемся пьяными и пьяного несём. Глаза ему скотчем заклей.

– Всё. Спи, алкаш! – заклеивает глаза манекену Агафон.

– В карманы себе ножницы ложи, расчёски. Чтоб торчали! Мажь краской для волос халаты, чтоб по правде! Типа мы – парикмахеры, заходили сюда выпить. Наши деньги в носки положу. Давай, Агафон, свои сюда. Бабы в «сабо», с носками, не ходят!

Агафон снимает туфли, потом носки. Надевает «сабо» снова. Носки опять засовывает себе в бюстгалтер. Напихивает в него куски поролона из кучи мусора.

– Не хило. Всё-таки тебе нравятся большие бюсты?! Ха, ха, ха!

– Да, просто, прикольно! – смеётся Агафон.

– Давай на тебя одеколоном брызгану, чтоб спиртищем … воняло! – соображает Игорь – Краску сиреневую на губы на, мажь!

– Игорёха, у тебя внеземной разум! Ты гуманоид!

– Посмотрю одним глазком! – говорит Игорь.

Выглядывает, тут же назад.

– Они.

А в это время, в машине банды, идёт разговор о них.

– Где они могут быть? Всё объездили, не испарились же? – спрашивает Данила.

– Мамка, разроди меня обратно. Неужели всё, … оторвались! Щас пересидят где-нибудь у знакомых и всё, пиши, пропало! Денежки прямо из-под носа утекли! – печалится Трифон.

– Мужики, рассудим трезво. Трифон, Ядрёна плесень! Где бы ты отсиделся, пришлось бы тебе – «в бега»? – спрашивает Калистрат.

– Да в каком-нибудь пустом доме или на стройке, крайняк! – отвечает Трифон.

Он поворачивается в окно и видит пустую парикмахерскую: – Да вот хоть здесь!

Все замерли. Выходят из машины. Молча, идут к дому.

И тут, прямо на них, из дома выходят трое. Один парикмахер несёт пьяного на спине. У парикмахера широкие брови и баки. Его держит под ручку весёлая, кудрявая, каштановая парикмахерша. Она идёт, кокетливо покачивая бёдрами. У неё подкрашенные, изогнутые брови и ярко сиреневые, игривые губки. Парикмахеры, так естественно шатаются, нет никакого сомнения, что они пьяные. На глазах у них очки от солнца.

– Сходим за водкой и ещё вмажем! – говорит Игорь грубым, изменённым голосом.

– А этот – Уксус? Куда его? – спрашивает его подруга, кокетливым голоском.

– В магазине посадим, пусть спит. Проспится, сам уйдёт. Нам больше достанется.

– А ха, ха! Юмарист ты, … Валерка! Э, Валерка, а купи мне пива? … Я пивасика хочу! Оторвусь, сегодня за весь месяц! Накача-юсь! А то им работай, работай! Где справедливость? – спрашивает Агафон пьяным, женским голоском.

– Давай! Мне водки, а тебе пива и на брудершафт. Идёт? – решает Игорь.

– Ты крутой, Валерка. Я тебя уважаю. Где справедливость? – спрашивает Агафон.

– Нету. Одни жрут, от пуза, другие вкалывают на них!

– Вот ты правду говоришь. Всё им работай, работай! А выходных нету! Туда, Валерка!

– Туда? … Я уже спился с пути!

Пьяные парикмахеры уходят.

Бандиты останавливаются и стоят в нерешительности.

– Здесь их нет, здесь только эти. Вот «стрижи» нализались!

Спиртищем воняет. За километр! Клиента напоили! – удивляется Трифон.

Мужики садятся обратно в машину. Опять закуривают. Опять дым на всю машину. Трифон: – Может, сходить, проверить всё-таки?

Тихон: – Да только время терять.

Калистрат: – Идите братья-армяне, вылезайте! Осмотрите всё. Ничего не пропускай, слышь ты, Трифон! Ну и ты с ними иди, наглая Руссишь-морда, Николай. Мы с Данилой, мозгами раскинем. Поколдуем без вас. В такси прозвоним, не садились ли тёлки, с розовыми сумками?

– А у Данилы, мозги, что ли есть? – справедливо заметил Трифон.

Вся орава, дружно, смеётся: – Га, га, га!

Бандиты находят вещи в парикмахерской

Трое бандитов заходят в парикмахерскую, они везде рыщут.

– А кто он – Калистрат? – спрашивает Тихон.

– Он дагестанец. Имя его никто не знает, а это кличка. Означает – «Прекрасный воин».

– А! Забулдыги всё провоняли. Никого! Говорил, только время терять! – раздражается Тихон.

– Братуха, искать будем. Что-то мне подсказывает, были они здесь! – думает вслух Трифон – Может до этих пьяньчуг.

– Да хоть и были, давно уже сплыли! Лучше по улицам помельтяшим. Вдруг, где вылезут, окаянные. Умоемся, братишки, водичка течёт!

Они умываются и расчёсываются в ванной.

– А чего это за тухли такие? Не пойму? – крутит Тихон в руках туфлю.

– Абстракция. Щас в моде! – говорит ему важно Николай – Размер большой, а то, моей, бы взял.

– Странные тухли? Воняют!– удивляется Тихон.

– Тухли – протухли! – кривляется Трифон.

Тихон проводит пальцем по поверхности, краска на туфлях смазывается. Ставит.

– Тут под ванной какие-то тряпки? Роем? – роется Тихон.

– Роем, брат. Сумки проверь! – поддерживает его Трифон.

– Костюм какой-то. Напоминает что-то? Где я видел?

– Карманы проверь, деньги есть? – кричит Трифон.