Мангазейский подьячий

Сын купца Колокола, как там его… Сергей… старший брат Александра, зеркального маньяка-изобретателя — он ведь точно не имел никакого отношения к тем событиям. И все равно пропал. Значит, что? Значит, Джозеф не имеет к этим исчезновениям отношения? Или… Или его месть распространяется и на детей?

Блин!!!

Все время размышлений какая-то мыслищка царапала мне мозг, как ботиночек, попавший в камень… в смысле, камушек, попавший в ботинок. Царапала, царапала — и вот, наконец, выкатилась.

Джозеф! Он недавно попался мне на глаза, буквально случайно, буквально на улице. А попался он мне на глаза — ГДЕ? Возле дома Александра!

Я закрыл глаза, вспоминая то, что тогда промелькнуло перед моими глазами, но не было проанализировано мозгом. Лучше поздно, чем никогда.

Так. Улица. Обычная улица русского города — дощатая мостовая, деревянные заборы, деревянные ворота, за которыми поднимаются бревенчатые срубы домов, украшенные деревянной резьбой наличников, ставен, полотенец, тесовые крыши. По улице ходят люди, стуча каблуками сапог по мостовой: мужчины, женщины, девушки. Кто-то идет бодрой походкой, явно куда-то по делу спешит, кто-то вальяжно прогуливается, не торопясь, туда-сюда, туда-сюда…

Вот оно.

Пока я подходил к нужному дому, Джозеф именно что прогуливался, туда-сюда. Но люди так не гуляют. Они не челночат по улице, доходя до ее конца и тут же возвращаясь обратно. Так делают только если следят за домом, и то если нет возможности засесть на стационарной точке, в корчме у окна, например.

Джозеф следил за домом Александра. Джозеф явно имеет отношение к исчезновениям остальных членов этой семьи. А это означает…

Александр в опасности!

* * *

Нет, я не рванулся к его дому тут же, с низкого старта. Я потратил несколько минут, чтобы снова выцарапать у старика-писца книгу записи прибывших. Ну вдруг Джозеф приехал в Мангазею уже после того, как исчез купец Давыд — и все мои построения развалятся, как карточный домик.

Дудки. За месяц до исчезновения!

И вот сейчас я шагал по улице, еле сдерживаясь от того, чтобы не перейти на бег. На Руси не бегают. Если человек бежит — значит, тать, украл что-то. Того и гляди, попытаются тебя поймать, из лучших побуждений.

Вот эта улица. Вот этот дом.

Рядом Джозефа нет.

Значит, или он закончил слежку… Или он уже внутри!

Я не выдержал и сорвался на бег. Распахнул калитку, взлетел по ступенькам высокого крыльца и ворвался в дом.

Остро жалея, что так и не купил пистолет. С ним было бы безопаснее.

И эпичнее.

Глава 21

— Что-то случилось? — недоуменно поднял брови Александр, когда я, тяжело дыша, ввалился к нему в комнату. Мальчишка опять занялся опытами с зеркалом, видимо, пробуя поданную мною идею.

А Фокса здесь не было.

Я растерянно огляделся, как будто Джозеф был любовницей, а я — ревнивой женой и Александр мог спрятать его в шкаф. Которого здесь, кстати, и не было. И не только в комнате, а вообще на Руси. Не вошли еще в моду.

— С тобой все в порядке? — растерялся парнишка, увидев, что я на полном серьезе заглядываю в места, в которых мог спрятаться человек. Я просто подумал, что Фокс мог навешать Александру на уши лапшу — тоже, кстати, здесь не существующую — и уговорить спрятать его от меня.

Нет, Фокса здесь не было.

— Варфоломей…

Кто…? А, да. Это я — Варфоломей. Что-то я как-то не в себе… Ну, наверное, я просто убедил себя в том, что Джозеф Фокс — главгад, стоящий за исчезновениями родственников Александра, поэтому разочарование в собственных построениях несколько выбило меня из колеи.

А, хотя… Кто сказал, что Джозеф — не виноват? Я мог его просто-напросто опередить. Это в фильмах герой всегда врывается в последний момент, а я-то не в фильме.

— Варфо…

— Так. Александр. Собирай свое зеркало, чашечки, баночки, соленья, варенья — и поехали ко мне.

— Зачем?

— Жить со мной будешь… в смысле, у меня, — поправился я, увидев, что Александр сделал от меня шаг назад.

— Зачем?

— Со мной живут пять девушек… в смысле, у меня, — снова исправился я, в этот раз увидев неприкрытую зависть, — И кроме меня, больше никого нет. Они будут помогать тебе в исследованиях.

Давай, соображай быстрее. Александр, конечно, двинутый на своей идее ботан, но еще он — молодой парень. А я не знаю ни одного восемнадцатилетнего парня, который отказался бы жить в окружении пятерки девушек. А за своих девчонок я уверен, они на него не клюнут…

— Я согласен!

Кто молодец? Я молодец.

Ведь не клюнут же?

* * *

— Почти пришли, — указал я на дом напротив, — Только улицу перейти.

Блин, до чего же неудобно это зеркало тащить. Я думал, что все баночки будут неудобнее, поэтому благородно спихнул их на Александра, а коварный тот просто сложил их в специальный сундучок и нес его, перекидывая с руки в руку. А зеркало, завернутое в сукно, и так тащишь двумя руками!

Александр мечтательно посмотрел на резные ворота… из которых в этот же момент вышли три здоровенных бородатых мужика, в меховых кафтанах, с бородами лопатой и меховых же колпаках. Мужики с интересом уставились на нас.