Манглабит Варанги (СИ)

Чуть менее ста лет назад князь Владимир Святославич, прозванный на Руси «Красным солнышко» за мудрую политику, нацеленную на укрепление государства и сплочение народа, отправил целых шесть тысяч воинов на помощь императору Василию «Болгарабойцу». Корпус наемников был как воздух нужен последнему для подавления мятежа полководца Варды Фока… Шесть тысяч отборных воинов, преимущественно варягов из полабских славян, служащих до того самому Владимиру, а также урманских викингов и восточных русичей, сыграли решающую роль в победе базилевса над узурпатором. Восхищенный боевыми качествами варягов — и в не меньшей степени их воинской честью, верности слову, простодушием — император Василий тотчас создал из них гвардейскую тагму, предложив всем русам остаться подле себя, в Царьграде. И многие воины, ослепленные величием красивейшего города в мире, это предложение приняли — а сам император, как видно, не прогадал с выбором. Ибо гвардейцы варанги стали самыми преданными боевыми псами всех последующих базилевсов! А в околовластных интригах был замечен лишь один из них — будущий король урман Харальд Хардрада, павший от английской стрелы в сече при Стамфордском мосту… После подавления мятежа Фоки варанга сражалась с болгарами, арабами в Сирии, норманнами в южной Италии и на Сицилии, печенегами на северных рубежах империи — и сельджуками на восточных. А затем «славянская» варанга (преимущественно состоящая из потомков воинов Владимира и пополняемая полабскими славянами да русичами) была истреблена в битве под Манцикертом… Тогда гвардейцы до последнего защищали базилевса Романа Диогена — и все до единого пали в схватке с многотысячной турецкой ордой.

Восстанавливающийся от полученной до того раны Добромил не участвовал в сражение — и именно поэтому остался жив. После Манцикерта ему удалось собрать лишь десяток воинов славянского происхождения… В то время как большую часть возродившейся варанги составили английский хускарлы (потомки викингов, осевших на острове) и собственно англо-сакские воины, оставившие родину после завоевания ее норманнами герцога Вильгельма.

И сегодня все они свирепо ликуют, предвкушая бой с давним своим врагом, норманнами Роберта Гвискара — и мечтая о мести!

Но время общей атаки еще не настало… Вместе с передовым отрядом гвардейцев, базилевс так же двинул вперед своих многочисленных токсотов — умелых ромейских лучников, вооруженных мощными составными луками восточного типа. Давно канули в Лету могучие римские легионы, в качестве метательного оружия использующие дротики-пилумы, а позже и плюмбаты! Восточная Римская империя, противостоящая вначале парфянам с их сильной и многочисленной конницей, после персам-сасанидам и, наконец, арабам, была вынуждена учиться сражаться с лучшими всадниками востока, перенимая их тактику, манеру боя, вооружение. А потому ушли в прошлое отряды легких застрельщиков-велитов с их дротиками, вспомогательные отряды пращников — уступив место более многочисленным токсотам. Да и главной ударной силой ромеев, зачастую приносящей им победу, стали тяжелые всадники клибанофоры и прочие курсорес, скопированные с парфянских и персидских катафрактов…

Впрочем, и пехоте находится место на поле боя — и ополченцам-стратиотам, вооруженным пиками-контарионами (правда, после Манцикерта в ромейском войске их стало заметно меньше), и собственно варанге.

…В очередной раз заиграли трубы, отдав приказ гвардейцам остановиться — в то время как токсоты продолжили движение вперед. Впрочем, приблизившись на сотню шагов к рядам норманнских воинов Роберта Гвискара (Хитреца), они также остановились — и, выровняв строй в трех шеренгах, первым же слитным залпом обрушили на врага сотни стрел! Однако лангобардская и норманнская пехота Гвискара еще не разучилась воевать в пешем строю — и, сцепив щиты над головами, большинство потомков германских и скандинавских завоевателей Италии благополучно переждали первый залп врага.

Но и ромеев не обескуражил давно уже известный им тактический прием северных варваров под общим названием «стена щитов». А потому вторым залпом на оборонительную формацию противника обрушились стрелы с долотовидными наконечниками, способные крушить не только доски щитов, но и железные шлемы варваров, и черепа под ними… А за тем последовал третий залп токсотов, следом четвертый. И норманны начали нести уже серьезные потери…

Но первый герцог Апулии, некогда вытеснивший ромеев из южной Италии и подчинивший себе лангобардов Салерно, не стал бросать навстречу токсотам своих немногочисленных арбалетчиков. Ибо получил свое прозвище «Хитрый» не только за подлость и коварство, но и за изрядный ум, и военный опыт. Нет, арбалетчиков с их убойными болтами, способными пробить броню даже тяжелых клибанофоров Комнина — но слишком медленно перезаряжающихся по сравнению с лучниками, Гвискар терять не пожелал. Нет — в атаку устремились норманнские рыцари под началом графа Амико, стоявшие до того на правом фланге войск Роберта!