Мани, или азбука денег

Мои тревоги оказались напрасными. Белый пес выздоравливал очень быстро. Но тут появилась другая серьезная проблема: мы не знали, откуда он пришел и кому принадлежит. Могли ли мы просто оставить его у себя? Внезапно меня охватил страх. Что, если родители не захотят оставить собаку? Ведь нам и без того не хватало денег.

Конечно, мы должны искать хозяина собаки. Однако втайне я надеялась, что найти его не удастся. Папа дал объявление о находке и обзвонил приюты для животных. Но там никто не слышал о белом Лабрадоре. С каждым днем, что он проводил у нас, мои родители все больше любили его. Он стал членом нашей семьи.

Тем временем Лабрадор совершенно выздоровел. Однажды я играла с ним все утро, пока не устала, а затем отправилась завтракать. Речь за столом снова шла о деньгах, поэтому слушать мне совсем не хотелось. Во-первых, я ничего в этом не понимала, во-вторых, разговаривая об этом, никто не выглядел счастливым. Улучив момент, я вмешалась в беседу с гораздо более важным вопросом. Я сказала:

— А как, собственно, зовут нашу собаку?

Тут и остальные спохватились, что клички пса мы не знаем. По-моему, это было очень плохо. Кличка собаке необходима. Я пристально смотрела на белый клубок, который крепко спал на своем одеяле в трех метрах от меня. Однако никакой подходящей клички мне в голову не приходило. Я размышляла.

Тем временем родители вернулись к разговору о деньгах. Вдруг папа громко вздохнул:

— Мани, мани, мани: все крутится вокруг денег!

Лабрадор мгновенно проснулся и подошел к папе.

— Мани! — крикнула я. — Он отзывается на кличку Мани!

Собака сразу подбежала ко мне.

— Он должен зваться Мани, он сам выбрал себе эту кличку, — продолжала я.

Маме это не очень понравилось:

— "Money" по-английски значит деньги. Нельзя же всерьез так назвать собаку.

А папа, наоборот, нашел это очень забавным:

— Это вовсе не плохо. Мы кричим: "Деньги!" — и Деньги подбегают к нам. На этом кончатся все наши проблемы.

Конечно, тогда папа и представить себе не мог, как это было близко к правде… Вот так и получилось, что Лабрадор получил кличку Мани.

Прошло полтора месяца, а мы все еще не знали, откуда Мани пришел. Да я и не хотела этого знать. Ведь если мы найдем хозяина, то, возможно, Мани придется вернуть. А мне так хотелось, чтобы Мани навсегда остался с нами. И папа с мамой тоже успели привыкнуть к нему.

Итак, Мани жил с нами. Но в моей душе поселился страх: я боялась, что его прежний владелец однажды появится у наших дверей и отнимет у меня Мани: Само собой разумеется, я и Мани стали лучшими друзьями.

Мани уже полгода жил у нас, когда это произошло. Он был невероятно милым, терпеливым и сообразительным псом. У него были самые умные глаза из всех, что я видела. Иногда мне даже казалось, что он понимает человеческую речь.

Все лабрадоры любят плавать. Но мне кажется, никто из них не проводил столько времени в воде, как Мани. Он не пропускал ни одного ручья, ни одного озера. Мне хотелось посмотреть, как ему понравится настоящее море, с волнами и широким песчаным пляжем. Но мои родители говорили, что сейчас об этом и думать нечего, потому что дела у папы идут неважно.

По воскресеньям мы нередко гуляли по берегу большой реки, протекавшей через наш город. Река хоть немножко походила на море. Под мостом она, выглядела особенно бурной и опасной.

Я не знаю, что случилось с Мани в то воскресенье. Все утро он бегал один. А когда мы отправились на прогулку, он внезапно умчался прочь. Мы в отчаянии звали и искали его и вдруг увидели, что пса уносит течением. До сих пор я не знаю, как он оказался в воде — ведь знал же, что в этом месте нельзя заходить в реку. Течение было слишком сильным, и Мани несло прямо к мосту. Там между двумя опорами была натянута сеть, и в нее-то угодил наш Мани. Волны перекатывались через его голову. Псу не хватало воздуха. Все дольше и дольше его голова оставалась под водой.

Нужно было спасать Мани. Я просто не могла смотреть, как он тонет. Забыв обо всех предосторожностях, я прыгнула в воду. Времени на раздумья у меня не было. Нужно было спешить на помощь собаке. Все произошло очень быстро. Я с головой оказалась под водой, наглоталась ее и здорово испугалась. Вокруг была грязная холодная вода, и я уже не знала, где верх и где низ. А потом вокруг стало совсем темно. Что было дальше, я не помню.

Родители потом рассказывали, что меня несло течением в ту же сеть, где застрял Мани. К счастью, поблизости оказалась лодка водной полиции. Я, наверное, успела обхватить Мани руками перед тем, как потеряла сознание. Во всяком случае, экипаж лодки почти одновременно вытащил нас обоих из воды.

Меня привели в чувство, и в больнице мне пришлось провести лишь несколько часов. Правда, еще несколько дней я оставалась очень слабой и должна была лежать в постели.

Мани пришел в себя намного быстрее и не отходил от моей постели. Он часами сидел перед кроватью и смотрел на меня. И по его глазам было видно, что он все понял.