Маньяк и русалка – не пара

– И я сам пришел и на себя заявил? Помогите найти убийцу, то есть меня? – поинтересовался Артур.

– А это часто бывает! Муки совести, раскаяние и попытка отвести подозрения, в конце концов, могут быть поводом, – не согласился с ним Гера.

– А, ну, да… конечно! Вяжите меня! – протянул ему руки Артур.

– Я пока сказал только то, что и ты находишься под подозрением… Больше ничего. Тут весь цирк под подозрением, как я посмотрю! У кого-то мотивы мельче, у кого-то – серьезнее… Фокусника связывать – последнее дело… освободишься. Да и директор тоже…

– Что? – спросил Артур.

– Тоже мог помочь отмучиться своей юной любовнице, да и замужество ей с тобой не простить, сойти с ума от ревности, – сказал Герасим.

– К тому же он, насколько я успела понять, пьет, – подала голос Диана. – А психика у таких людей весьма неустойчивая.

– Неустойчивая, но явно не способная так методично все просчитать и изощренно убить. Он же ее любил? Обычно они действуют без подготовки, в остром приступе психоза, так сказать, непредумышленно, – сказал Герасим.

– Когда человек столько времени состоит в тяжелых, странных и мучительных отношениях с женщиной, у него есть время подготовиться к чему угодно, – стояла на своем Диана.

– Ты меня уговорила! Директора цирка включаем в круг подозреваемых, тем более что он скорее всего не совсем нормален, хотя бы в плане сексуальной ориентации, если решил воплотить в жизнь роман Набокова «Лолита». Поэтому все может быть… – согласился Артур. – Раз уж все под подозрением, то можно расслабиться. А тебя, Герасим, я все равно не пущу на репетицию, даже если ты меня не сбрасываешь со счетов и считаешь кровожадным маньяком. Если я убью Диану на репетиции, то буду полным идиотом, а я вроде не дурак. Ну, мне так кажется…

– А если ты и есть преступник, то ты – гений, – скрепя сердце согласился Герасим и всю репетицию просидел в машине у цирка.

Вышедшая из цирка в три часа ночи Диана больше напоминала тень отца Гамлета, чем живую женщину. Она на несколько секунд задержалась, с удивлением смотря на его машину, словно размышляя: садиться в нее или нет?

Гера открыл дверцу и предложил нырнуть внутрь, а она продолжила стоять в полном оцепенении, потому что от машины из всех щелей валил дым. Не сразу становилось понятно, что автомобиль не горит, просто Герасим в нем сильно накурил, и сейчас никотиновое облако повалило наружу.

– Извини, накурил… И тебя ждал, и волновался, и чтобы не заснуть… Сейчас выветрится… – посмотрел он на свою машину со стороны.

– Ты слишком много куришь! – покачала она головой, но плавно уселась на переднее сиденье машины с видом человека, которого явно не держат ноги.

– Как прошло? – спросил Герасим.

– Правда, не думала, что ты меня реально будешь дожидаться… – охнула она, снимая туфли с ног и вытягивая их с явным облегчением.

– Я слов на ветер не бросаю. Если уж женщина ввязалась в такое опасное мероприятие, то обязанность мужчины, раз он не может ничего изменить, хотя бы ее поддержать… Вот, поддерживаю… – ответил Гера.

– Спасибо… Ты знаешь, Герасим… – зевнула она.

– Ты можешь называть меня Герой…

– Спасибо, я постараюсь. Так вот, Герасим, я даже не представляла, насколько это завораживающе и одновременно сложно. Это тебе не театр! Там ты на протяжении двух часов должна поддерживать интерес к своей роли. Но у тебя есть помощники, то есть партнеры по сцене, у каждого из которых своя партия, они привлекают зрительский интерес, ты в это время хоть чуть-чуть, но можешь отдохнуть. Потом, в любом спектакле есть психологические подъемы и спады… антракт, в конце концов… И тот факт, что спектакль идет долго, тоже играет свою роль, зритель немного устает и уже не требует от тебя внезапности. А в цирке совсем наоборот. У тебя нет ни времени, ни напарника, ты сразу должен без подготовки показать кульминацию! Это как у павлина: раз – и внезапно распускается хвост, приковывающий внимание. А уж если он не раскрывается, то ничего не поделаешь… Это не фонтан, это внезапный выплеск – и все!! Ты ограничен во времени! – восторженно говорила Диана, и Герасим внимательно ее слушал, буквально открыв рот. Глаза молодой женщины горели огнем.

– И как тебе? Я так понимаю, понравилось? – спросил он.

– Я сама не ожидала, что мне так понравится! Может, я застоялась? Но я готова к такому всплеску эмоций. Это непередаваемое ощущение! Я в восторге, и это – правда! – ответила она.

– А фокусы? – поинтересовался Герасим.

– Я не могу тебе рассказывать все, – смутилась Диана.

– Я понимаю, – согласился Герасим, – я не о тайнах, я в целом…

– Ну, хорошо! – согласилась Диана, а Герасим в это время уже тронулся в путь, ведя машину быстро и мягко.

Диана чувствовала себя с ним и при езде очень комфортно. Да что там говорить! Она вообще с ним себя всегда хорошо чувствовала. Ее завораживал и его голос, и его улыбка, его запах, его взгляд. Все вместе. Диану пугала мысль, что ее состояние является болезненным, и имя этой болезни – любовь.

«Только не это», – думала Диана, а пульсирующее сердце убеждало в обратном.

– Я слушаю, – напомнил ей Гера. – Ты о чем задумалась?