Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке

– Давай, выкладывай.

– Я подумал, что поступаю правильно. Джеф живет со своей Франсуазой уже целых десять лет. Именно поэтому я сделал вывод, что он привязан к женщине гораздо сильнее, чем хотел нам показать. Вот я и решил заглянуть к ней.

– Зачем?

– Мне показалось странным, что он оставил сожительницу совсем без денег. Значит, у меня был шанс отыскать их у нее в квартире. Джеф и Франсуаза занимают всего две комнаты да небольшую кладовку, которая служит кухней. В спальне стоит железная кровать с медными шарами. Стены побелены, как в деревне, но в квартире очень чисто.

Мегрэ угрюмо ожидал продолжения. Он не любил, когда кто-то из полицейских проявлял излишнее рвение, особенно если он, как Нёвё, не являлся сотрудником его отдела.

– Ты сообщил ей, что Джефа арестовали?

– Я поступил неправильно?

– Продолжай.

– Наблюдая за ее реакцией, я сразу пришел к выводу, что Франсуаза не в курсе, чем занимался ее сожитель. Она решила, что он попался, пытаясь стащить бумажник в метро или автобусе. Надо полагать, с ним такое уже случалось.

Шрамек действительно использовал свой специфический талант для промысла на ярмарочных площадях, и однажды уже был осужден за карманную кражу.

– Несмотря на протесты Франсуазы, я принялся обыскивать квартиру. В конце концов мне в голову пришла идея отвинтить от кровати медные шары. Железные стойки оказались полыми. В двух из них я нашел банковские билеты, свернутые в трубочку. Там оказалась солидная сумма! Франсуаза не поверила своим глазам. «Это надо же, у него было столько денег, и он преспокойно смотрел на то, как я надрываюсь, работая уборщицей. Они ему на пользу не пойдут! Пусть только вернется, сразу узнает, что…» Она никак не могла перестать злиться. Она поносила Джефа самыми последними словами и немного остыла только после того, как я сообщил ей, что Клоун откладывал эти деньги на случай, если с ним что-то стрясется. «Удивляюсь, как это он не проиграл все на скачках!» – ворчала она. Теперь вы понимаете меня, патрон? В прошлую субботу они сорвали крупный куш и поделили деньги между собой. У меня здесь более двухсот тысяч франков. Джеф не мог выиграть такую сумму, особенно у Фернана. Более того, часть денег он, скорее всего, проиграл. Если они делили деньги поровну, то у месье Луи на руках должна была храниться не менее крупная сумма.

– Благодарю тебя.

– Что мне делать с банкнотами?

– Ты забрал их с собой?

– На всякий случай. Я же не мог оставить деньги у Франсуазы.

– Отправляйся к своему комиссару и попроси его оформить все надлежащим образом.

– Я должен был?..

– Черт возьми! Я не поручусь, что адвокаты не станут утверждать, будто мы сами подкинули банкноты в тайник.

– Я совершил ошибку?

– По всей видимости, да.

– Я прошу простить меня. Я хотел…

Мегрэ повесил трубку. В кабинете остался один Торранс.

– У тебя есть работа?

– Ничего срочного.

– Пойдешь к комиссару Антуану. Попросишь, чтобы его люди составили список всех краж, происшедших в магазинах на Больших бульварах приблизительно за последние два с половиной года. Пускай особо отметят ограбления, совершенные во время обеденного перерыва после закрытия магазинов.

Эти кражи не имели никакого отношения к бригаде комиссара Мегрэ и находились в ведении комиссара Антуана, чей отдел располагался в другом конце коридора.

Мегрэ вновь вернулся в свой кабинет и отпустил инспектора, которому поручил следить за молодым человеком. Альбер Жорис закурил очередную сигарету.

– Я бы не сбежал.

– Скорее всего. Но вполне возможно, что ты не устоял бы перед искушением порыться в документах, лежащих у меня на столе. Признайся! Ты бы это сделал?

– Вероятно.

– В этом-то вся разница.

– Я не понял, при чем тут разница?

– Неважно. Просто мысли вслух.

– Как вы намерены со мной поступить?

– В настоящее время мы просто ждем.

Мегрэ посмотрел на часы и решил, что Люка с Моникой уже должны были добраться до врача и сейчас, должно быть, листают журналы в его приемной.

– Вы меня презираете, не правда ли?

Мегрэ пожал плечами.

– У меня никогда бы не появился второй шанс.

– Шанс на что?

– Выбраться из всего этого.

– Выбраться из чего?

Юноша говорил почти агрессивно.

– Я отлично вижу, что вы не понимаете меня. Если бы в детстве вы только и слышали, что разговоры о деньгах, да постоянно видели мать, которая каждый раз начинала дрожать, ожидая конца месяца…

– У меня не было матери.

Мальчишка замолчал; наступившая тишина затянулась надолго. Мегрэ, отвернувшись, стоял у окна и смотрел на дождь, рисующий на стеклах тонкие линии. Затем принялся ходить взад-вперед и, наконец, решительным жестом открыл дверцу шкафа. Комиссар вымыл в эмалированной раковине стакан и налил себе коньяка.

– Предполагаю, что ты не хочешь?..

– Нет, спасибо.

Альбер Жорис прилагал все усилия, чтобы не заснуть. Его щеки раскраснелись, веки налились свинцом. Время от времени он покачивался на стуле.

– Возможно, однажды ты все-таки станешь настоящим мужчиной.