Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке

Кофе принесла хозяйка.

– Тереза пошла к мяснику.

– Скажите-ка, хозяюшка… В порту что-то никого не видно, хотя сейчас отлив. Что, здешние жители боятся холода?

– «Мертвая вода», – ответила хозяйка.

– Как-как?

– К садкам можно подобраться только во время небольших отливов.

– Получается, местные заводчики работают лишь половину времени?

– Что вы! У большинства своя земля, скотина, хозяйство…

Даже Межа был принят радушно, несмотря на брильянтин и нелепый шарф ядовито-зеленого цвета.

– Садись… Ешь… Рассказывай, что ты выяснил у бедной старухи.

Речь шла о матери Марселя. Признаться, Мегрэ с удовольствием переложил на инспектора не слишком приятную обязанность допросить ее.

– …Старый деревенский дом, верно? Ветхая мебель, знававшая лучшие времена… Напольные часы с медным маятником, слегка поблескивающим в полутьме…

– Вот тут-то вы не угадали, шеф. Дом ежегодно перекрашивают. Старую дверь недавно сменили на новую, под кованую сталь. Мебель куплена в большом магазине на бульваре Барбе.

– И первым делом она предложила тебе выпить…

– Да.

– И ты не смог отказаться…

Бедняга Межа спрашивал себя, в чем он провинился, согласившись выпить местного напитка, ароматной мирабелевой настойки.

– Не красней… Я вообще не о тебе…

Возможно, Мегрэ имел в виду самого себя? Когда он ел и пил в доме судьи?

– Есть люди, которые умеют отказывать, а есть такие, которые не умеют. Ты отправился к этой женщине, чтобы взять у нее показания против ее же сына, и начал с того, что выпил мирабелевой настойки. А вот наш судья, по-моему, из тех, кто замечательно умеет отказывать. Кому угодно! Даже самому себе!.. Не пытайся понять… Она плакала?

– Вы же знаете, она почти такая же крупная и сильная, как ее сын… Сначала храбрилась, потом начала говорить со мной свысока. Пригрозила, что, если это продолжится, наймет адвоката. Я спросил, не отлучался ли ее сын в последние дни. Она замолчала в нерешительности. «Думаю, он отправился по делам в Ниор». – «А вы уверены, что в Ниор? А ночь он где провел?» – «Я не знаю…» – «Как это не знаете, если вы живете вместе? Вы позволите осмотреть ваши комнаты? Ордера у меня нет, но если вы откажетесь…» Мы поднялись на второй этаж. Вот там все так, как вы описывали: старая мебель, большие шкафы, сундуки, увеличенные фотографии на стенах… «Какой костюм надевает ваш сын, когда отправляется в город?» Показала. Костюм из синей саржи. Я обыскал карманы. Нашел вот эту записку, из гостиницы Нанта… Посмотрите на дату: пятое января, за несколько дней до прибытия доктора Жанена…

– Не пожалел, что согласился на мирабелевую настойку? – спросил Мегрэ, поднимаясь из-за стола и направляясь навстречу разносчику телеграмм.

Комиссар вернулся со стопкой телеграмм в руке, но, по своему обыкновению, не стал распечатывать их сразу.

– Кстати, знаешь, почему старушка Дидин и этот ее несчастный Уло так ненавидят судью? Я хорошо порылся и докопался до самой истины. Очень простой истины, как вся эта деревня, как тот маяк, что блестит на солнце… Когда Уло вышел на пенсию, а судья переехал в Л’Эгийон, Дидин пошла к нему и напомнила, что в детстве они были знакомы. Затем предложила свои услуги в качестве поварихи и помощь мужа в качестве садовника. Форлакруа, который неплохо ее знал, отказался. Вот и все…

Мегрэ распечатал телеграмму и протянул ее Межа:

«Служивший во флоте Марсель Эро проходил службу на эскадренном миноносце “Мститель”».

– Но судья во всем признался! – воскликнул Межа.

– Вот как? Признался?

– Как же, во всех газетах…

– А ты до сих пор веришь тому, что пишут в газетах, правда?

Мегрэ терпеливо прождал до десяти часов: ничего не делал, бродил среди вытащенных на берег лодок, разглядывал дом… Если он и вернулся пару раз в кафе, чтобы пропустить стаканчик-другой, то лишь потому, что было действительно очень холодно.

Увидев наконец два автомобиля, следовавших один за другим, комиссар не сдержался и улыбнулся. Эта официальность была и трогательной, и смешной одновременно. Два человека, столь рано прибывшие из Ля-Рош-сюр-Йон, были старыми друзьями, говорили друг другу «ты» с тех времен, когда сидели за одной партой, и с удовольствием совершили бы это путешествие вместе, в одном автомобиле. Вот только первый был следственным судьей, которому поручили расследовать преступление в Л’Эгийоне, а второй – адвокатом Форлакруа. Оказавшись в столь щекотливой ситуации, они накануне долго спорили, насколько будет приемлемо…

Оба пожали Мегрэ руки. Господин Куртье, человек средних лет, слыл лучшим адвокатом департамента.

– Мой клиент заявил, что вручил вам все ключи…

Мегрэ побряцал ключами в кармане, и они втроем направились к дому, где у парадного входа по-прежнему дежурил жандарм. Прежде чем войти, следственный судья заметил, вроде бы и мимоходом, но подчеркивая, что ни одна мелочь от него не укроется:

– Вообще-то дом следовало бы опечатать. Но!.. Раз уж месье Форлакруа лично вручил ключи комиссару и попросил его…

Странно было смотреть, как Мегрэ входит в дом судьи, словно к себе домой, знает, куда повесить пальто, проходит в библиотеку.

– Думаю, мы здесь надолго, я разожгу камин…