Маньяк между строк

Философы считают, что мы как бы собираем свой зрительный образ, используя взгляд со стороны, взгляд Другого (сначала это родители, семья, потом друзья, коллеги по работе, близкие и дальние родственники). Мы всегда под пристальным наблюдением, но сами себя мы не видим, поэтому приходится полагаться на мнение других.

Обычная фотография – это тоже взгляд Другого. Если вам не нравится, как вы выходите на фотографиях, сделанных вашими друзьями и знакомыми, то повода для беспокойства нет. Это как раз нормально. Другой видит нас по-другому и пытается навязать нам тот чуждый нам образ из собственной головы. Зато, снимая селфи, мы сами выбираем ракурс, сами определяем фокус и то, как мы в конечном счете выглядим. Глядя на наши селфи, Другой смотрит на нас нашими глазами, и это, пожалуй, самая успокоительная практика современных технологий.

Селфи как способ показаться миру таким, каким ты видишь себя сам, ожидаемо занял первое место в рекламе и саморекламе. На всех этих многочисленных снимках запечатлены не люди, не места, не события, на них запечатлена неизменность символа. В огромном разнообразии повторяющихся форм селфи показывало всякий раз одно и то же – правду человека о себе, то, как он сам себя видит, каким хочет казаться окружающим в данный момент в данное время. Вот почему селфи несовместимо с клеветой. Очень непросто будет в суде по разделу имущества доказать, что, сидя в ресторане вместе со своей любовницей, вы нажимали на кнопку фотоаппарата против своей воли. Или как в случае с Инной – поедали шашлык, пили алкоголь и носили шкуры животных.

Вот почему Инна практически мгновенно лишилась подписчиков и всего своего бизнеса.

Мы давно перестали верить СМИ, текстам, фотографиям и репортажам, единственное, что пока остается неизменно честным, – правда, рассказанная о себе в селфи.

Селфи – это, если хотите, икона нашего времени. Возвращение к идее древнерусской живописи. Только там образ красоты был защищен самим Богом, который готов воплотиться и явить свой лик человеку, а сейчас – самим человеком, автором селфи, и в этом его человеческое право. Бинго!

Теперь еще это все следовало как-то сформулировать и донести до суда. Потому что такого вида ущемления прав человека история юриспруденции, кажется, по сей день не знала.

Глава 6. Утро красит нежным светом

– Обратите внимание, Гаврила Ардалионович, о чем думают современные дети.

– А чё такое, о том же думают: сиськи-письки.

– Да, вы правы, но посмотрите, какой динамической любовью к жизни наполнено каждое слово: хочу бабу потолще. Коля М.

Князь Мышкин, «Даун Хаус»

Если вы житель обычного многоквартирного дома, то кроме омерзительного треньканья будильника или кошачьей задницы на вашем лице вас может разбудить множество разных интересных звуков и сопровождающих эти звуки событий. К их числу относятся: установка новой железной двери у соседей снизу, купленный жителем первого подъезда мотоцикл без глушителя, утренняя дискотека у соседей сверху, второй день чьей-то свадьбы, девятый день чьих-то похорон и многое другое, бытовое, житейское, временами потустороннее. Но в это утро способ, которым я был разбужен, не походил ни на один из перечисленных.

Я открыл глаза с явным ощущением, что меня взломали, как плохо защищенный интернет-сервер, выпотрошили мозг и теперь пристают с катетером к уху, дай, мол, доктор сцедит остаточки. Мне снилось, что кто-то подарил мне золотой слиток с автографом Достоевского, и я весь сон мучился, продать слиток или оставить автограф себе. Сон напоминал сразу все безумные сюжеты самого Федора Михайловича, а также ремейки на великого правдоборца и мастера по явлению взору изнанки человеческих душ.

Едва приоткрыв дверь спальни, я был чуть не сбит с ног: мимо меня стремительной лоснящейся торпедой пронесся Филипп, которого на ночь я обычно закрывал в коридоре как раз по причине слишком уж бесцеремонной пятой точки, о которой уже писал. Кот стремительно и ловко упаковался в нагретое моим теплом одеяло, оставив торчать наружу только перепуганные ядовитого желтого оттенка глаза. Мы обменялись взглядами.

– Ты чего?

Кот многозначительно молчал, косясь на входную дверь, которую как раз было видно с его места.

Предчувствуя неладное и уже понимая, что я не просто так проснулся ни свет ни заря, я сделал шаг в коридор и почти физически ощутил, что за дверью кто-то есть. Этот кто-то в отличие от моих соседей вел себя очень-очень тихо, стараясь не топать и, кажется, даже не дышать. Минута, какое-то шевеление, и в крохотной щели между дверью и полом появился край белого конверта.