— Ах да, прости, — Элеонора неловко прикрыла ладонью лицо. — Не мог бы ты повторить пожалуйста.
— Моё появление…Нет, скажем лучше перерождение, совершил один из сыновей великого безликого и этого сынка зовут Сплендор.
— Сплендор? Странно…Мне оно кажется таким знакомым…
— И знаешь…Я благодарен ему. Ведь он спас меня. Дал второй шанс на жизнь. И как после такого не стать братьями, — нависло недолгое молчание и из плазмы слышался голос диктора. — Но я тебе говорю это не просто так, — Оффендер взял сигарету из пачки и закурил. — А для того, чтобы ты осознала всю прелесть своего второго шанса. Ты находилась на грани жизни и смерти, и ты злишься из-за того, что люди тебя спасли? Не имей человек человечности, он бы и не звался человеком. Тем людям в больнице необходимо было тебя спасти, потому что они те, кем должны быть с самого своего появления.
— Вау… — Элеонору словно пробило током. Вся накопленная ненависть и злость, что держала её на протяжении всей жизни, исчезла. — Ты…Ты херов философ.
Высказанное заставило Оффендера подавится и расхохотаться.
— Правда! Ты чертовски прекрасен! Хотя нет, — повременила Элеонора, заметя то, как Оффендер резко замер. — Забудь, что я сказала!
— Ты сказала это от души. А такое не забывается, — рассудил Оффендер, докуривая тлеющую сигарету. Оба обсуждающих вновь смолкли и только слова диктора, как гром среди ясного неба, развеяли тишину.
— Вот те на…
Началось.