Маньяк не знает слова «нет» (СИ)

Сюжет заключался о конце света: нанималась группа героев, которые, по сути, никак не могли работать в коллективе. Но из-за всеобщей проблемы им пришлось воссоединится и спасти планету. Происходят драки, разборки, потеря членов команды, кровь и слёзы, но в конечном итоге мир спасён и все зажили счастливо. Но не Элеонора. Следя за происходящим, ей, как довольно чувствительной натуре, пришлось испытать массу эмоций. И всё это привело к слёзам. И Оффендер, готовый начать приставать, повременил с идеей быть змеем искусителем на неопределённый срок времени. Пока его жертва не высморкается и не успокоится после сеанса. Маньяк вспомнил о встрече с братом и о том, что может грозить жизни Элеоноре, и другим людям. Конец света. Как же он забыл? Но стоит ли об этом сейчас говорить?

Киносеанс был окончен, а весь торговый центр опустел. И только люди из кинотеатра мельком попадались на глаза. Оффендер замедлил шаг став идти позади Элеоноры и погрузившись в размышления. Сама же собеседница, которая не заметила этого, обворожительно оглядывалась по сторонам и наслаждалась тишиной. Ей никогда не выпадала возможность оказаться в полном безмятежном пространстве. Не души, не шума и никакой музыки. Абсолютный покой.

— Расслабилась немного? — только услышав голос Оффендера, сердце Элеоноры уходило в пятки.

— А ты наелся попкорном? — задала она вопросом на вопрос, направляясь по скорее наружу.

— Всё же стоило взять две порции, — утвердил маньяк, надев шляпу. В ночном небе послышались раскаты грома. — И зонтик.

— Я и так неплохо раскошелилась. Мог бы и вторую порцию сам себе купить, — недовольно произнесла Элеонора, сильнее кутаясь в джинсовой куртке. Оффендер ничего не ответил и лишь лёгким кивком дал знать, что в высказанных словах была доля правды. Элеонора вышла из под крыши торгового здания, пускаясь в сторону парковки. В подсознании вспыхнула еле различимая искра одного воспоминания. Здесь она впервые прикрыла и защитила безликого от полицейских.

— Ты только погляди, — Элеонора перевела взгляд в сторону Оффендера, любующегося на клумбу с розами. — Как расцвели.

— Нужно скорее возвращаться домой, пока гроза не началась, — тихо произнесла Соловьева, обойдя стороной маньяка.

Но Оффендер никуда не торопился. Ему было всё равно, что надвигалась огромная грозовая туча и что совсем скоро весь город накроет стеной дождя. Безликий был увлечён прекрасными королевскими цветами. Наклонившись, он стал принюхиваться к сладковатому аромату и довольно заурчал. Элеонора встала, как вкопанная, сложив руки на груди.

— Остановись и понюхай розы, — обратился правонарушитель к Элеоноре. — Или ты куда-то торопишься?

— Сейчас дождь начнётся, — подытожила она, накинув капюшон.

— Я не философ, но… — Оффендер приподнялся и вытянувшись, навис над сжатой девчонкой. — Человечество всё время куда-то бежит. И вы даже не осознаёте того, что порой нужно просто взять и, к примеру, остановиться и понюхать розы.

Элеонора тяжко вздохнула с мыслями, что ей было уже некуда бежать. Ведь дождь уже вот-вот начнётся. Наклонившись к одному из алых бутонов, она вдохнула аромат, после облегчённо выдохнула. Элеонора подняла голову и глянула в сторону бледного чудища. Хлынул дождь. Гром зашумел у ушей и в доли секунды по небу пролетела первая молния. На душе стало пустынно, но спокойно.

— Почему ты не убегаешь? — с фетровой шляпы маньяка стекали капли дождя и падали одна за другой на асфальт.

— Очевидно, что уже бесполезно, — фыркнула Элеонора.

«И не имеет никакого смысла»

Глава 12. Часть 1. Лето, солнце, жара — преступность до утра

Жаркое палящее солнце свисало с небес, наблюдая за волейбольной игрой посреди пляжа: мяч пролетал над сеткой из стороны в сторону. Песчинки разлетались по ветру из-под ног игроков. Члены обоих команд перебегали от одной стороны в другую пока мяч не попал на территорию противника.

— Point! — Олег победно взмахнул руками. Загромыхали аплодисменты. Ехидно засмеявшись, он ощерился и одарил притягающим взглядом, и белоснежной улыбкой окружающих участников игры. — Повторим? — спросив во всеуслышание, он гордо вскинул подбородок.

— Да! — возликовали люди.