Маньяк по вызову

Андрей решительно подошел к широкой кровати и, присев на корточки, наклонился над мертвым банкиром. Остальные молчали и, как мне показалось, даже затаили дыхание. Уж мы с Нинон - точно. Тем пронзительнее мне показался истошный вой сирены и визг тормозов, а через считанные секунды - слоновый топот по лестнице.

- Руки!!! - рявкнул кто-то за моей спиной, и что-то холодное и твердое уперлось мне в правую лопатку.

- Мама... - пробормотала я, ноги мои подогнулись, точно во сне я увидела совершенно обалдевшее лицо Андрея...

Дальше пошли выяснения, причем исключительно на повышенных тонах.

- В чем дело? - прямо-таки взревел мой бывший любовник.

- Это я вас должен спросить! - проорал невидимка за моей спиной и убрал неведомую железяку, прежде упиравшуюся мне в лопатку. Мне сразу стало как-то поуютнее. - Этот дом находится под охраной, и пять минут назад на пульт поступил сигнал тревоги. Вы взломали дверь!

Хоть уши мои и заложило от крика, я все же расслышала какой-то новый звук, похожий на стон. Да и не только я, потому что Андрей и тот, что стоял за моей спиной, перестали лаяться. В комнате повисла тягостная тишина, а минуту спустя странный звук повторился. И это был не стон и не вздох, а протяжный с подвыванием зевок. И издал его.., банкир Остроглазов, который прежде не подавал никаких признаков жизни и вообще считался покойником.

Сладким зевком Остроглазов не ограничился, пару раз дернул ногой, потянулся и.., открыл глаза.

- Что?.. Что здесь происходит? - спросил он хриплым голосом и попытался прикрыть свою малопрезентабельную наготу белым стеганым покрывалом. Вопрос выглядел вполне логично.

Ответа не последовало, милиционеры, выстроившиеся вдоль стен спальни, как почетный караул, растерянно раскрыли рты, а мужчина моих несбывшихся снов побледнел и вытянулся в струнку.

- Вы.., вы.., вы что, опять за мной? - проблеял испуганный банкир.

Теперь "особо важного" следователя бросило в краску, и все же он мужественно взвалил на себя бремя ответственности:

- Нет, мы не за вами... Произошло досадное недоразумение.

- Недоразумение? - недоумевал банкир. - Как это?

- Ну да, - подтвердил "особо важный", - видите ли, мы думали, что вы некоторым образом, гм-гм.., в общем, умерли.

- У-умер? - Остроглазов глупо улыбнулся, а Нинон предприняла безнадежную попытку укрыться за моей спиной, между прочим, не такой уж широкой. Поэтому банкир ее узрел, и его одутловатое чело сначала прояснилось, а потом помрачнело. - Кажется, я догадываюсь, - раздраженно сказал он и прибавил в сердцах:

- Ну просил же я, просил никому не говорить...

Это же была просто глупость, эмоциональный поступок...

- Эмоциональный поступок? - подхватил мой бывший любовник. - Вы имеете в виду попытку самоубийства?

Остроглазов схватился за голову и стал раскачиваться из стороны в сторону:

- Да какое еще самоубийство? Потом злобно посмотрел на нас с Нинон и ехидно поинтересовался:

- Это они вам наболтали? Не знаю, как себя чувствовала Ниной, а мне захотелось сквозь землю провалиться, точнее, сквозь пол.

- Но я, но мы... - начала сбивчиво оправдываться Нинон, все еще норовившая спрятаться в укромный уголок.

- Кто вас за язык тянул, спрашивается? - загремел Остроглазов, прямо как Зевс-громовержец.

Нинон уже взялась рукой за сердце, но тут на выручку ей пришел мой бывший возлюбленный:

- Напрасно вы их обвиняете. Во-первых, они обязаны были поставить следствие в известность относительно вашего, как вы выразились, эмоционального поступка. Во-вторых, мы же не с бухты-барахты к вам ворвались, прежде мы долго стучали, даже кричали, а вы не отзывались...

О том, что молодой милиционер взбирался по лиане и заглядывал в окно спальни, а потом назвал банкира трупом, "особо важный" следователь умолчал.

- Да? - задумчиво переспросил Остроглазов. - Допустим, я не отзывался, и что с того? Честно признаюсь, я напился до положения риз, как последняя свинья. А что, я не имею права напиться после похорон жены? Разве я деревянный? Вы вломились в мой дом, в мою спальню без всякого приглашения... Позвольте поинтересоваться, а ордер у вас есть?

После такой прочувствованной речи Андрей несколько смешался и с трудом выдавил из себя:

- Понимаете ли... Ночью кое-что произошло... Вы, вы даже могли серьезно пострадать, если бы не хорошая работа пожарного расчета...

- Опять я вас не понимаю, - пожаловался банкир и потер красные, как у кролика, глаза. Здорово же он вчера накачался, прежде чем забыться тяжким сном вдовца.

- На соседней даче был пожар, - выложил мужчина моих несбывшихся снов, сгорел строительный вагончик.

- Что? - встрепенулся Остроглазов, вскочил с кровати и, завернувшись в покрывало, ринулся к окну, из которого, как я знала по собственному опыту, открывался прекрасный вид на соседний дачный участок. Распахнул створку и отпрянул. - О черт! - Видно, куча черных головешек произвела на него должное впечатление. - Да ведь оттуда до моего дома рукой подать.

- В том-то все и дело, - примирительно заметил "особо важный", он же подлейший из подлейших. - Поэтому мы и подумали: может, вы что-нибудь видели?