Маньяк по вызову

- Почему? - глупо спросила я, и в голову мою полезла всякая белиберда: перестрелки, засады. Следователь - это вам не дворник все-таки. И вроде бы какое мне до всего этого дело, после того как он наплевал мне в душу, а предательская влага уже начала скапливаться в уголках моих глаз. Вот она, всепрощающая женская сущность! - С ним... С ним что-то случилось? - заорала я на всю квартиру.

- А с кем я говорю? - спросил Шерстобитов.

- Это.., это Женя... То есть Евгения Пастухова...

- Все ясно. - Интонации Шерстобитова ни с того ни с сего стали откровенно враждебными. - Так вот, уважаемая Евгения Пастухова, пока с ним ничего страшного не случилось, если не считать временного отстранения от работы и преждевременных родов у его жены, но вы ведь на этом не остановитесь, не так ли?

- Что? - Я сразу охрипла. - Я... я не совсем понимаю...

- Да ладно вам, - Шерстобитов повысил голос, - не прикидывайтесь овечкой. Ведь подметные письма - ваша работа!

- Какие еще подметные письма? - пробормотала я растерянно, но Шерстобитов уже бросил трубку на рычаг.

Не буду подробно останавливаться на том, как я провела остаток этого суматошного дня. Скажу только, что Светик трещала без умолку, а я несколько раз пыталась дозвониться Нинон, причем абсолютно безуспешно. Ночь я провела будто на раскаленных угольях, можно сказать, совсем не спала, только ворочалась с боку на бок, а в моем разгоряченном мозгу то и дело прокручивались обрывки непонятных фраз: "Подметные письма... Отстранен от работы... Не прикидывайтесь овечкой... Это она так сказала?.. Это она так сказала?.."

Я встала в семь утра, когда Светик еще спала, и побежала к телефону. Номер Нинон, как и накануне, не отвечал. Я стала лихорадочно собираться и, видимо, достаточно шумно, раз моя самозваная племянница изволила разлепить свои нахальные серые глазки:

- Теть Жень, вы уже уходите? Так рано?

- Ухожу, - пробурчала я, проверяя содержимое своей сумки.

- На работу?

- По делам, - сухо ответила я, - мой стол ты знаешь, холодильник тоже, так что с голоду не пропадешь. А это ключи, - я бросила на стол запасную связку, на случай, если тебе вздумается погулять. Только не очень грохочи, мои соседки этого не любят.

- Эти грымзы, что ли? - усмехнулась Светик. - Не бойтесь, теть Жень, все будет в порядке.

- Не сомневаюсь, - мрачно сказала я. На душе у меня было муторно из-за скверных предчувствий.

За дверью московской квартиры Нинон было тихо, ни малейшего шороха, несмотря на то что я давила на звонок, пока палец не побелел. Мимо прошла молодящаяся старушка с собачкой. Спустившись на один этаж, она остановилась на лестничной площадке и бдительно поинтересовалась:

- А вы к кому?

Неужто за грабительницу меня приняла? Вот так финт!

- А я к Нине, Нине Поваровой. Вы случайно не знаете, где она может быть?

- Понятия не имею, - пожала плечами бдительная старушка, - их давно тут не было.

Собачка натянула поводок и потащила свою почтенную хозяйку к выходу. Я еще немного постояла у двери и медленно пошла вниз по лестнице. Все, что мне оставалось, - отправиться в Дроздовку, чтобы успокоиться, если Нинон там, или встревожиться еще сильнее, если Нинон на даче не обнаружится.

Пытка неизвестностью продолжалась для меня еще сорок минут - ровно столько времени электричка тащится до Дроздовки, останавливаясь чуть ли не возле каждого столба. Из головы у меня не выходило то, что сказал мне Шерстобитов. В чем он меня обвинял? Какие такие подметные письма имелись в виду? И за какие провинности и прегрешения Андрея отстранили от работы? А если... Меня бросило в жар: неужели причина в наших с ним отношениях, уже прерванных? Но ведь об этом никто не знает! А Нинон? Ну нет, ни за что не поверю, что она могла как-то способствовать утечке этой особо секретной информации. Она же мне обещала!

Тогда кто? Я сжала виски пальцами и закрыла глаза, восстанавливая картину нашей с Нинон откровенной беседы на лужайке перед домом поэта-песенника. Нет, Широкорядов слышать ничего не мог, поскольку отошел за очередной партией выпивки и закуски. Что до банкира Остроглазова, то он был пьяный в стельку и все твердил про какую-то непонятную маржу. А если... Если он притворялся?! Делал вид, что лыка не вяжет, а сам мотал на ус? А мы с Нинон потом, как дуры, надрывались, тащили его на себе. Стоп, а Лиза? Я забыла о Лизе. Ведь откуда-то она взялась? Вдруг она пряталась неподалеку и все слышала? И теперь, когда над ее головой сгустились тучи, вперед выступила многочисленная армия адвокатов, нанятых Лизиным папашкой, "не вылезающим из телевизора". Теперь они сомкнули ряды и единым фронтом двинулись против бывшего мужчины моих несбывшихся снов. Мне бы радоваться его неудачам, да что-то совсем не хотелось.