Маньяк.(СИ)

   Под неторопливый стук колес Коля ехал посреди белорусской и русской Осени. Ближе к берегам Балтийского моря становилось теплей, деревья уже сохраняли не только красный, но и зеленый наряд. Чем дальше от Москвы, тем больше попадалось зеленых деревьев. Сильный ветер перелетал через крышу качающегося вагона. И волны багряного моря на мгновение вспенивали осеннее белье. Коля лежал на верхней полке качающегося вагона и сочинял письмо, которое он напишет Наташе. Что она хорошая, хорошая, хорошая. Коля всегда чувствовал, что все самое лучшее, что есть в нем, направлено к Наташе, принадлежит ей. Что бы он там не написал Наташе в этом письме, он всегда мог написать ей только одно слово.

   И каким же счастьем было всегда увидеть ее хотя бы только один раз. Какая это всегда была радость. Когда он раньше ухаживал за Любой, он ей сказал:

   - Постой немножко. Я посмотрю на тебя. Ведь я так мало тебя вижу.

   А она остановилась на минуту напротив него, посмотрела с улыбкой и сказала:

   - Ну что, насмотрелся?..

   Вот и Наташу ему хотелось видеть каждую минуту, знать о ней всегда все, и чтобы она была всегда рядом.

   Ну и что, что он старше ее? Ну и что, что он, может быть, умрет через 30 или, скажем, через 35 лет? Может быть, если Наташа будет рядом, это будет что-то такое, что можно будет назвать словом счастье. А может быть, Коля будет себя так же хорошо чувствовать как и его отец и проживет еще долго.

   И потом, у Наташи останутся после него двое или трое детей. А это самое главное в жизни.

   38

   Коля и сам не знал, почему он с такой абсолютной силой воспринимает некоторых девушек, некоторых людей, и почему он им так абсолютно верит. Верит, как в тетю Лиду или как в свою маму. Почему так устроено у него в жизни, что какие-то люди ему безразличны, а один человек вдруг становится совсем родной. Как будто такую девочку специально для него сделали, изготовили на какой-то фабрике. И кто-то сказал ему: "Это она."

   Это, как маленькая Гуля, когда она была совсем еще маленькая, когда с ней играли в прятки, и она пряталась, она становилась за штору, закрывала глазки, и думала что ее не видно, а когда ее находили, она кричала звонким голоском:

   - А вон она!

   Так и тут. Как буд-то бы кто-то указал ему на Наташу и сказал: "А вон она!". Это был Ангел, ребята. Это был ангел.

   А ночью Наташа лежит, уже спит, прочитав учебник по биологии, и созвездия Тортиллы встают и светятся красной звездой у нее над головой. И волны Балтийского моря вспенивают багряное осеннее белье. И вдруг мокрые брызги из раскрывшейся форточки упадут ей на голову. А потом опять. И снова.

   Она встанет, закроет форточку, а форточка вновь откроется. И кто-то снова брызнет на ее голову водой. Она крикнет:

   - Ну что тебе надо?..

   И посмотрит: кто там балуется. А это Ангел, маленький, сырой, потому что он летал в ветках и листьях среди деревьев и промок. Он сидит на форточке и брызгается.

   Наташа встанет, включит компьютер и прочитает Колино письмо. И скажет:

   - Глупый ты, - скажет, - И все.

   Она не скажет: "Дурак". Нет. Она скажет: "Глупый ты, Коля, и все."

   39

   Коля ехал среди Осени и думал обо всей прошедшей жизни. Было чувство, что после смерти тети Лиды он остался один на

   земле. Он вспоминал стихотворение Игоря Шкляревского:

   Кто-то в поле срывает стоп-кран.

   "Стой! Держи!" - и опять не поймали!

   Он бежит, задыхаясь, в туман,

   Вдоль болота осеннего, к маме.

   Отоспится, попьет молока,

   И, как коршун, взлетит на подножку.

   Глаз наметан, и ноша легка,

   Сэкономил дорожную трешку.

   Проводницы сходили с ума,

   Машинисты от страха дрожали,

   Но однажды настала зима,

   Поезд шел, тормоза не визжали.

   И не стал он взрослее к зиме.

   И удача к нему не стучалась.

   Просто в этой холодной земле

   Никого из родных не осталось.

   Коля был не согласен с Львом Толстым, который презрительно относился к женщинам, и с Пушкиным, который написал: "Темно у них воображение, не понимает нас оно, и призрак Бога, вдохновение, для них и темно и смешно.", и был несогласен в этом вопросе с Есениным. Он считал, что им просто не повезло, и что они просто не встретили такой женщины как тетя Лида или его мама. Просто такие честные, нравственные, порядочные женщины не так часто встречаются. И у самого Пушкина дочка Наташа была такая же как тетя Лида или его мама и доказала это всей своей жизнью. Не все же такие дуры, какой была жена Пушкина Наталья Николаевна. У этой Натальи Николаевны Гончаровой и мать была такая-же дура, как и она, и отец. И вообще она была из семьи хамов. Это известно. У них вся семейка была такая. А вот на дочке Пушкина, Наташе, уже можно было бы жениться. 50% нормальной крови, и уже можно жениться. Все в порядке!

   Коля представлял себе, мечтал , как бы он ухаживал за дочкой Пушкина Наташей. Какая же она была красотка! О, Господи! Вот это да! Как она сидит, когда ей 15 лет, на знаменитом рисунке Ланского 1852 г., скрестив руки, и с каким презрением смотрит на таких ухажеров, как Коля.