Маньяк в кустах

Милена Стар Маньяк в кустах

Пенис из глины

Поликлиника, в которой я работаю, находиться в двух шагах от моей сестры. Поэтому каждый вечер по пути домой я забегаю к ней в гости, и мы позволяем себе выпить немного пива, чтобы расслабиться. Этот вечер не стал исключением.

Моя сестренка художник. Как обычно, она взахлеб рассказывала о своей новой скульптуре, выражающей какой-то там протест обществу или что-то в этом роде.

Делая мелкие глотки пива, я с интересом смотрела на мощный пенис, мастерски вылепленный из глины.

– Не понимаю я вас, товарищи художники… – моего лица коснулась легкая ухмылка, – в чем заключается протест? Порнуха какая-то.

– Это не порнуха, а искусство! – нахмурилась Танюшка.

– Тебе пора найти ухажера! – я весело захохотала, – твое искусство открытым текстом просит мужчину…

– Мои сексуальные пристрастия не имеют никакого отношения к искусству… – возразила сестренка.

– Ага, – сорвалось с моих губ, – вижу, что твое искусство не имеет отношения к мужикам… – мой взгляд перешел на творческую полку, где красовалось еще несколько работ: атлетическая мужская грудь, плоский животик с ярко выраженными кубиками пресса и сочные спортивные ягодицы.

– Ну тебя, – Танька смущенно улыбнулась, – обидеть художника может каждый.

– Наливай, художник! – я ухмыльнулась, мой взгляд снова коснулся крупного члена, гордо стоящего в центре стола, – ты знаешь, а у нас с тобой одинаковые предпочтения в размере… – мой краткий смех накрыл помещение.

– Дело не в размере… – Танюшка разлила пиво по кружкам, – в любом творчестве, где изображаются интимные части тела, есть своя эстетика, – сестренка вздохнула, – крупный пенис выглядит более эстетично, чем средний…

– Ну, не знаю… – задумчиво пробормотала я, – лично меня средние вообще не впечатляют… таких мужиков надо срочно отправлять на принудительное увеличение.

– Демонстрация интимных частей тела открывает в человеке новые грани… – Танюшка сделала чувственный глоток пива, – и каждый должен узреть в этом свою свободу…

– Не совсем понимаю тебя, – я смущенно улыбнулась.

– Ну, смотри… – Танюха напряженно сжала губки, – ты, например, увидела в этом сексуальный смысл, верно? – сестренка пронзительно глянула на меня.

– Какой еще смысл можно увидеть в члене? – я усмехнулась.

– Главное, что ты нашла этот смысл… – было мне ответом.

– Блин, Танюш! – я моляще уставилась на сестру, – не усложняй! Это член, у него только один смысл и одна функция! – с моих губ сорвалась ухмылка.

– Ммм… – Танюха понимающе кивнула, – то есть у полового органа только одна функция?

– Да… – мой голос прозвучал крайне неуверенно.

– Ну, че ты растерялась? – глаза сестренки буквально сверлили меня, – говори прямо, не стесняйся!

– Ну… еще… чтобы писать, – я с улыбкой нахмурилась, – но об этом как-то не хочется упоминать.

– Верно, – Танюха кивнула, с этого момента она стала похожа на препода по философии, – но почему ты не хочешь об этом упоминать? Разве ты брезгливая?

– Конечно, нет! – я отрицательно покачала головой, – врач не может быть брезгливым… брезгливость из меня еще в институте выбили.

– Вот именно… – не унималась сестренка, – значит, проблема твоей нетерпимости в моральных устоях общества. И ты не одна такая…

– Нас много таких? – я усмехнулась, – мы совсем конченные или есть надежда?

– Зря иронизируешь, – сестренка вздохнула, – я просто хочу сказать, что мужчины и женщины не должны прятаться друг от друга в интимных делах, это не логично.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду… – кажется, я начала теряться внутри этой нездоровой философии, – мы должны открыто писать при мужиках? – в этот момент мои щеки залились легким румянцем.

– Да при чем здесь это! – Танька нахмурилась, – мы должны искать свою интимную свободу в любых мелочах.

– Блин, – мой взгляд стал напряженным, – я все равно не поняла, в чем заключается проблема общества? В моральных устоях?

– Конечно! – воскликнула сестренка, – и мы прячемся от природы внутри этих устоев. Это мешает познать себя, раскрыть потенциал своей подсознательной личности.

– Так, стоп! – я легонько ударила ладонью по столу и шепотом засмеялась, – остановись, пожалуйста, пока у меня голова не закипела.

– А я думала, что медики легко переваривают философию… – Танюха шутливо пнула меня под столом, – вы же стрессоустойчивые.

– Стрессоустойчивость терапевта выражается в общении с пенсионерами, которым скучно сидеть дома, – по моему лицу растянулась ухмылка, – а вот общение с творческими людьми – это совсем другая область медицины…

– Ладно, – Танюха махнула рукой. Кажется, она устала высказывать свою творческую позицию и решила перевести тему, – в любом случае вижу, что моя новая работа тебе понравилась.

– “Понравилась” – это мягко сказано! – мой взгляд наполнился сарказмом, – я влюбилась… – бурный приступ хохота вырвался из глубины души.

– Озабоченная, – Танюшка усмехнулась.

– Не озабоченная, а голодная! – я закусила губу, моя ладонь крепко обхватила глиняный ствол, – слушай, ты не могла бы погулять часик?