Маньяки

Они не торопятся, трахают меня медленно, позволяя прочувствовать каждое легкое движение, каждое прикосновение кожи к моему телу, каждый толчок. Пальцы Романа изгибаются, массируя то самое место глубоко внутри меня, и я сжимаюсь вокруг его пальцев, пока его другая рука медленно поглаживает его собственный член, и, черт возьми, если бы мои руки не были заняты тем, что удерживают меня на ногах, они были бы полностью на нем. Хотя нельзя отрицать, что наблюдать за тем, как такой мужчина, как Роман ДеАнджелис, ласкает себя, — самое эротичное, что я когда-либо видела, и, судя по горячему взгляду в его глазах, он точно знает, что делает со мной.

Знакомое напряжение начинает расти глубоко внутри меня, и я закрываю глаза, потому что ощущение полностью захватывает меня, но когда пальцы Леви сильнее сжимают мое бедро, а его член входит глубоко в меня еще раз, — все, блядь, кончено.

Мой оргазм застает меня врасплох, взрываясь по всему телу. Я задыхаюсь вокруг толстого члена Маркуса, в то время как моя попка сжимается вокруг члена Леви. Пальцы Романа продолжают ласкать мою точку G, и мои глаза закатываются от блаженства, — они втроем наблюдают, как я кончаю.

Мое влагалище содрогается в конвульсиях и сжимается, пока Леви медленно двигается взад-вперед, делая все это намного интенсивнее. Мой кайф пульсирует по всему телу, проносясь по венам и заряжая каждое нервное окончание.

И как раз в тот момент, когда я подумала, что лучше уже и быть не может, Маркус кончает, и от этого восхитительного вкуса у меня перехватывает горло. Я жадно заглатываю его, беря все, что он может мне дать, усердно посасывая, пока он кончает у меня во рту.

Он со стоном произносит мое имя, и медленно отстраняется от моего рта, встречаясь с моим разгоряченным взглядом, но слишком скоро руки Леви обхватывают меня, заставляя меня выпрямиться.

— Я с тобой еще не закончил, — бормочет он, заставляя мою киску сжаться, а Роман в этот момент встает прямо передо мной.

Губы Леви опускаются на мою шею, а Роман придвигается ближе.

— Ты готова выполнить обещание, императрица?

Дьявольская ухмылка растягивается на моем лице, когда голод снова захлестывает меня.

— О, я не знаю, справишься ли ты с этим, — поддразниваю я.

Роман глубоко рычит, а его кулаки сжимаются вокруг его толстого, покрытого венами члена. Он тянется вниз, хватает меня за бедро и отводит его высоко вверх и в сторону, широко раскрывая меня и обнажая мои самые интимные места, а сильная рука Леви обхватывает меня за ребра, поддерживая меня.

Кончик Романа скользит по моему клитору, и я стону, когда он направляет его к моему входу. Леви приостанавливает свои движения, давая нам шанс довести дело до конца.

Роман толкается в меня, и я хватаюсь за его плечо, впиваясь ногтями, когда он широко растягивает меня, оба их толстых члена заполняют меня до краев.

— О, черт, — стону я, тяжело дыша, а Маркус в это время берет свой напиток и пятится через гостиную, его глаза прикованы к шоу, прикрыты и становятся голоднее с каждой секундой. Я не сомневаюсь, что он будет готов к большему, как только допьет свой дорогой виски до дна.

Роман входит глубже, как раз когда Леви выходит. Я делаю глубокий вдох, и Роман встречается со мной взглядом.

— Я не планирую быть нежным.

Я выдерживаю его взгляд, и во мне пульсирует трепет.

— Тогда какого черта ты ждешь? — Леви стонет позади меня, и я крепче сжимаю плечо Романа, в то время как другая моя рука обвивается вокруг руки Леви у моих ребер, более чем готовая к основательному траху, и это именно то, что они мне дают.

Роман начинает двигаться, жестко трахая меня, и Леви подстраивается под его темп: один толкается глубоко в меня, в то время как другой выходит. Это эротический танец, от которого у меня закатываются глаза.

— О, черт, — стону я, откидывая голову на плечо Леви, пока он поднимает наши соединенные руки, чтобы схватить меня за грудь.

Он сжимает ее, когда Роман меняет угол наклона, и в новом положении его тазовая кость прижимается к моему клитору.

— ДА, — стону я, наблюдая за лицом Романа, его голод сводит меня с ума от желания.

Моя киска пульсирует, и я краем глаза замечаю Маркуса, рука которого скользит под треники, пока он смотрит на меня в ответ. Я качаю головой.

— Дай мне посмотреть.

Он, блядь, ухмыляется, его глаза сверкают интенсивным, порочным трепетом, от которого все сжимается. Вот мудак. Он знает, что делает со мной эта дерзкая ухмылка. Он встает, выпуская свой член из штанов, и я вижу его целиком. Он такой охуенно большой — все трое такие. Удивительно, что они все одновременно помещаются во мне.

Леви хмыкает, его челюсть сжимается.

— Блядь, детка. Еще раз сожмешь свою попку, и ты оторвешь мне член.

— Что я могу сказать? — Я ухмыляюсь, оглядываясь на него. — Это моя специальность.