Манящий абрис смерти (СИ)

— Пару, мужчину и женщину с ребёнком на руках, и подпись: "Наша долгожданная Мариночка". И это были не мои родители.

— Не думала ли ты, что это могли быть друзья семьи со своей дочкой твоей тезкой. Или твои дальние родственники с тобой сфотографировались на память?

— Нет, это не так.

— То есть, есть что-то, что заставляет тебя верить.

— Моя мама никогда не называла меня дочкой, только Марина, иногда Мариша. А папа… — девочка запнулась, а мой эмпатоприемник начало зашкаливать от пережитого ею страха, — три дня назад, когда мама уехала на дачу, он напился и пытался приставать ко мне, я отбилась и убежала к бабушке.

Шеф насторожился:

— Твои родители не знают где ты?

Девочка перевела на него свои светлые глаза, в них мелькнуло удивление:

— Я им не сказала, а бабушка не общается с ними уже давно. Какая-то старая история.

— Что ты будешь делать, если твои догадки подтвердятся? Хочешь ли ты знать правду? Ведь она изменит твою жизнь полностью, пути назад не будет, — шеф вкрадчиво говорил о последствиях самостоятельного выбора.

Марина молчала добрую минуту, я читала ее колебания, и после девочка сказала:

— Моя жизнь уже изменилась, так я хотя бы смогу знать почему.

— Тогда я предлагаю такой вариант: сейчас мы уберём у тебя тревожность и поработаем с пусковым инцидентом — приставаниями отца, потом я связываюсь с твоими родителями и выясняю истоки проблемы. Я рассказываю тебе, что смог узнать, а ты самостоятельно принимаешь решение. Подходит?

Девочка кусала губы:

— А если они не захотят ничего вам говорить?

— Поверь, у меня есть рычаги давления на людей, — глаза шефа весело сверкнули.

— Тогда я согласна. Что мне нужно сделать?

— Дать нам контакты своей бабушки, родителей и свой номер телефона. А сейчас закрой глаза и снова представь ту сцену. Моя коллега Нина поможет тебе справиться с ней.

Марина закрыла глаза и снова начала рассказывать, теперь уже в подробностях, с помощью наводящих вопросов доктора Рабена, а я работала с эмоциями. Принимала, отсеивала, вычищала, забирала, посылала покой и умиротворение, убирала чувство вины за случившееся и меняла отношение к отцу с гадливого на равнодушное. Когда я закончила девочка, уже рассказывала какой-то светлый эпизод из детства, и улыбалась.

Я кивнула Дмитрию Евгеньевичу, сигнализируя, что закончила и бессильно откинулась на спинку стула.

В блокноте была нарисована бабочка с одним крылом, второе присутствовало в виде рваных ошметков. Эмоциональное поле девушки было основательно разбалансировано.

Мы задержались ещё на час: шеф вызвал такси Марине, назначил встречу изумлённым и обрадованным родителям, долго говорил с бабушкой девушки и, положив трубку, устало улыбнулся:

— Как я и думал, без грязного семейного белья не обошлось.

— Что же там произошло?

— А вот сейчас нам сами участники и расскажут.

Кира уже провожала к нам в кабинет мужчину и женщину — родителей Марины.

— Где она? — с порога начала кричать женщина, ярко накрашенная брюнетка с уложенными в узел волосами. Мужчина, высокий шатен с выпирающим пузиком, уже начинал лысеть. Я проанализировала их эмоции: тревога, надежда, усталость — это от женщины. Равнодушие, раздражение и лёгкий испуг — это от мужчины.

— Пожалуйста, Анна Романовна, успокойтесь, ваша дочь в безопасности, — доктор Рабен успокаивающе развёл руками, — я прошу вас присесть и мы поговорим.

Родители Марины сели в кресла напротив рабочего стола шефа.

— Меня зовут Рабен Дмитрий Евгеньевич, я психолог в центре психологической поддержки. Именно сюда сегодня обратилась ваша дочь за помощью. Или правильнее сказать ваша племянница?

Анна изумлённо взирала на него:

— Откуда вы…?

— У меня свои методы помощи моим клиентам, давайте решим, как лучше поступить. Марина настроена весьма серьёзно и уход из дома это доказал. Она не желает жить с теми, кто мало того, что лжёт, так ещё и угрожает.

— Доктор Рабен, что вы хотите сказать? Я никогда не угрожала моей дочери, более того, она девочка с довольно сложным характером и мне приходилось защищать ее практически от всего мира.

— А давайте спросим об этом у вашего мужа. Аркадий Иванович, что произошло примерно три дня назад между вами и вашей дочерью, ведь по документам она все же ваша дочь?

И тут от мужчины несло страхом, липким, неконтролируемым…

Он облизнул пересохшие губы:

— Ничего. Мы поругались, и она чуть не всадила в меня нож.

— Это неправда, и мы об этом знаем, более того, мы можем преподнести вам доказательства вашей лжи, — спокойно продолжил Рабен, — так что в ваших интересах рассказать своей жене самому.

— Что рассказать, Аркаша? — Анна повернулась к мужу и я ощутила догадку и ее неприятие — она догадалась, но не хотела верить очевидному.

Мужчина затравленно посмотрел на нас с шефом и начал:

— Анечка, ты не подумай, я случайно… выпил немного, тебя не было, а тут эта пришла… а у нас с тобой так долго не было… близости… и я ее ущипнул… ну… за попу…

— Давайте на чистоту, Аркадий, вы в полном сознании приставали к шестнадцатилетней девочке, и щипком за бедро дело не ограничилось. Я буду вынужден дать этому делу ход, что бы вы, Анна, не решили.