Манящий абрис смерти (СИ)

Похороны длились вечно. Тоска, горе, грусть, равнодушие, нетерпение и даже злость, все смешалось в людской толпе. Я не смогла закрыться от эмоций такой силы и сейчас стояла полностью раздавленная. Среди людей мелькнула знакомая фигура, но присмотревшись я подумала, что обозналась и тут же выкинула происшествие из головы. Мне было физически тяжело быть здесь, и я набрала Стефана, механический голос ответил мне, что "абонент находится вне зоны действия сети". Что ж, общественный транспорт никто не отменял, и я пробралась на выход, последний раз оглянувшись на толпу, кидающую землю в раззявленный зев свежей могилы.

Ключи неловко стукнули меня по пальцам, когда я достала их из сумочки. Стефана ещё не было, и тишина действовала на меня исцеляюще. Я прошлась по квартире и села за этюдник. Мне снова захотелось привнести в мой день немного жизни. Я взялась за наброски, сделанные в поместье господина Кенинга. Солнечные блики, застывшая красота — то, что доктор прописал.

Я так увлеклась, что едва обратила внимание на скрежет ключей в замочной скважине. С улыбкой соскользнула с дивана, осторожно, стараясь ничего не испачкать руками в краске, и выбежала в коридор. А там моя улыбка погасла: на пороге стояла эффектная девушка, та самая, которую я встретила в больнице. Кажется, ее зовут Ангелина.

Судя по ее явному удивлению, встретить меня здесь она также не ожидала.

Стефан.

В то, что доктор Рабен убил Максима, я не верил ни капли. Человек, который заменил мне отца, просто не мог оказаться безжалостным убийцей. Поэтому я должен был сделать всё мыслимое и немыслимое, чтобы доказать обществу и себе невиновность Дмитрия Евгеньевича.

И я знал, кто мне сможет в этом помочь. Достав телефон, я набрал номер, которым мог пользоваться только в исключительных случаях. Пошел сигнал вызова, а потом сухой и немного уставший мужской голос сказал:

— Максимилиан Лерой слушает.

Я был очень рад, что недоброжелателям так и не удалось потопить этот эсминец, который с артиллерийской точностью наносил удары по преступному сообществу города.

— Макс, мне нужна твоя помощь.

— Стефан! Что случилось?

— Доктор Рабен задержан.

— Знаю. Его дело ведет дознаватель Алексей Маркович Эдгардт.

— Я хочу поговорить наедине с Дмитрием Евгеньевичем.

Пара секунд тишины была мне ответом. А потом появилась надежда:

— Стефан, у тебя будет пять минут, не больше. И Стефан, я рассчитываю на твое благоразумие. Но для начала, поговори с Алексеем Марковичем, я предупрежу его о посетителе.

— Спасибо, Максимилиан.

Отключившись, я в изнеможении прислонился к кирпичной стене цветочной лавки. Сердце выбывало отчаянную дробь. Сделав пару глубоких вдохов, я приказал себе собраться и сосредоточиться на поставленной цели.

Надев шлем, помчался на мотоцикле к Следственному комитету на Северной улице. Фасад четырехэтажного здания был облицован синим мрамором, в пасмурную погоду, испускавшим мерзлый свет. Храм справедливости и беспристрастности, в обычное время внушавший мне только холодное отчуждение, сейчас казался местом, где я смогу разрушить стену отчаяния, которая со скоростью света по воле неизвестного злого гения, начала окружать меня. Сейчас только теплые воспоминания об объятиях чистой души не давали мраку поглотить мое сознание.

Я стремительно вошел внутрь учреждения и был остановлен дежурным. Высокий мужчина с короткой стрижкой светлых волос, в строгих очках и при погонах младшего лейтенанта после тщательного изучения предъявленного мною паспорта, выдал одноразовый пропуск и рассказал, как я смогу найти дознавателя Эдгардта.

Поднявшись по широкой лестнице, застеленной красной ковровой дорожкой, на третий этаж, я прошел вдоль бесконечной вереницы дверей и остановился у идентичной сестры предыдущих, но под порядковым номером двести двадцать четыре. Именная табличка гласила, что это кабинет старшего дознавателя Следственного комитета. Постучав костяшками пальцев и услышав приглашение, я переступил порог небольшого кабинета. Практически всё пространство чуть вытянутой комнаты занимали широкий стол и высокий шкаф с полками, на которых идеальными рядами выстроились алые тома государственного законодательства.

За столом сидел полноватый мужчина предпенсионного возраста. На круглой голове вызывающе блестела лысина, окруженная коротко стриженными темными волосами с проседью. Щеки и подбородок Алексея Марковича были гладко выбриты. Близко посаженные глаза неопределенного цвета с повышенным вниманием следили за мной, пока я устраивался на стуле для посетителей.

— Господин Эдгардт, здравствуйте, я Стефан Шефер.

— Здравствуйте, наслышан. Так по какому поводу вы решили со мной встретиться?

— На каких основаниях вы объявили доктора Рабена маньяком?

Дознаватель удивленно поднял брови вверх и сплел пальцы рук в замок.

— Молодой человек, сбавьте тон. Я никогда так не утверждал. Доктор Рабен задержан, пока ведется дознание по делу смерти участкового полиции Максима Николаевича Воронова и не более. Пока…