Манифест мотиваций. Девять деклараций о праве на личную силу

Немногие могут определить или признать, что они в недостаточной мере управляют повесткой своей жизни. Как мы можем это узнать? Какие знаки сигнализируют нам, что мы сбились со своего уникального жизненного пути? Существует суровая реальность и едва различимые намеки.

Если мы в недостаточной мере себя выражаем, если радость непродолжительна и нам не хватает отклика и удовлетворения в жизни, – очевидно, с нашей повесткой что-то не так. Ибо кто мог бы спланировать жизнь, где отмечены подчиненность, скука, усталость и неудовольствие?

Если, следуя к своей мечте, мы постоянно уклоняемся от страха неудачи, печальных страданий в повседневной жизни, или если нам постоянно недостает прогресса в движении по нашему четкому пути, – следовательно, мы не справляемся с нашими ежедневными эмоциями и плохо ими руководим.

Можно задать себе следующий вопрос: «Я стал похожим на других по работе и потому перестал быть собой? Я веду себя, как кто-то другой, чтобы доставить удовольствие моим родителям, или друзьям, или любимому человеку? Считаю ли я, что мои вещи и поступки, воздействие от которых мне непонятны, – причиняют мне проблемы или не являются настоящей частью моей души? Не кажется ли мне, что окружающие меня люди понятия не имеют, кто я и чего хочу? Следовал ли я за другими людьми без ясного понимания, чего я хотел? И не потому ли получил эту работу, изучаю эту тему, завел себе это хобби и чувствую, что попал в ловушку такого образа жизни?»

Так и есть, по большому счету мы чувствуем, что попали в ловушку. Если человек чувствует себя заложником в любом из аспектов своей жизни, – становится очевидным, что он не управляет своей повесткой, но скорее страдает от цепей соглашательства. Людям свойственно обслуживать всех подряд, быть рабами господствующих идей или ожиданий других людей; они играют в игру, участвовать в которой вовсе не хотят.

Есть едва различимый намек о том, как мы постоянно чувствуем свою жизнь. Если мы получаем все, в чем, по-нашему мнению, мы нуждаемся, и все показатели говорят о том, что жизнь должна быть удовлетворительной, и в то же время нам кажется, что чего-то «не хватает», – можно утверждать о наличии проблемы.

Если нас спрашивают: «Как поживаешь?», и внутри нас не возникает моментально по-настоящему счастливый отклик, – то о чем это говорит? Это говорит о том, что мы сошли с нашего настоящего и единственного пути.

Это особенно справедливо в случае, если, обдумывая ответ всерьез, мы вдруг выдаем такую мирскую ложь, как, например: «Ну, я полагаю… поживаю я… замечательно».

Замечательно – визитная карточка соответствия.

Положение едва ли может быть замечательным, если кровь медленно вытекла из наших вен. Наши дела замечательны, когда мы ужасно скучаем. Дела замечательны, если мы сделали что нам было сказано и чувствуем себя пустыми и разбитыми. Дела замечательны, когда мы слишком долго маршируем под ритм песни кого-то другого. Дела замечательны, когда мы жаждем больше приключений, больше страсти, больше близости, больше творческого выражения, больше жертвенности, больше стимула, больше независимости, больше свободы, больше жизни в днях, которые мы проживаем. Если мы с натяжкой называем наше положение замечательным, то мы не живые. Разве мы не можем быть поразительными, восхитительными, взволнованными, фантастическими, феноменальными, безмерно признательными?

Еще один едва уловимый знак беды – это то, что мы постоянно молчим о вещах, которые имеют для нас значение. Если хотим чего-то, но не просим об этом, – это значит, что мы наверняка согласимся, что кто-то другой скажет нам сделать, или же примем то, что само появится в дверях нашей жизни.

Мы должны спросить у себя: «Чувствует ли мир, кто я такой? Знают ли мои родственники и друзья, кто я и что на самом деле мне нужно от жизни? Знают ли мои сверстники и лидеры, что я на самом деле хочу изучать, какую работу хочу выполнять и какой вклад хочу принести?» Если ответ будет нет, то очевидно, что мы не живем, как нам это свойственно, или что мы не говорим за себя. Подобное умалчивание свидетельствует о страхе признания негодным или о нездоровом уровне соответствовать тому, какими «они» хотят нас видеть.

В этом конформистском молчании ничего нет – нет звучания жизни, нет биения и действия, нет грома индивидуальности.