Манифест персонализма

Таких отношений великое множество. Деньги на все налагают свой отпечаток, идя иногда окольными путями: и даже мы сами, те, кто объединяется ныне, чтобы выразить им свою ненависть, невольно оказываемся под их воздействием. Однако у денег есть свои излюбленные типажи, и среди них наиболее известные: богач, мелкий буржуа, нищий.

Если исходить из весьма ограниченной шкалы ценностей, то богачи — это вовсе не то небольшое число людей, у которых, как известно, много денег. Психологическая граница между богатством и бедностью начинается вместе с так называемой обеспеченностью, то есть в тот момент, когда беззаботность в пользовании деньгами становится обычным правилом, когда нет необходимости каждый раз оглядываться, задумываться, вести подсчеты перед каждой их тратой, когда знаешь, что можешь не ограничивать свои желания, не сдерживать свои фантазии, что не должен ни перед кем отчитываться и думать о завтрашнем дне. Нетрудно заметить, где начинается бесчеловечность. Человек создан для того, чтобы вести непосредственную борьбу с силами или личностями. Существование и сопротивление; усилие и завоевание; а в результате успеха или неудачи — накопление опыта, но рано или поздно между человеком и опытом вклиниваются деньги, а вместе с ними и беззаботность; вот этот рабочий, эта женщина, этот дипломат, этот депутат, все эти гении ума и средоточия хитрости — стоит ли нападать на них в лоб? Да нет же, достаточно чека, и они твои, и все жизненные проблемы решены. Но кто-то из них сопротивляется, кто-то качает свои права. Увеличь сумму чека, и половина из них покорится и будет благословлять тебя. Случается, что ты сталкиваешься с духовными ценностями и они интересны тебе. Еще чеки, и ты сумеешь навязать свою моду художникам, приручить писателей и сделать их своими придворными; что же касается наук, то ты справишься и с ними, чтобы извлекать из них прибыль.

Богач — это человек, которому ничто не способно оказать сопротивления. Он обладает средствами достаточными, чтобы покорить весь мир. Он не знает, что такое бедность, которая подстерегает нас на каждом шагу, даже когда мы живем «в достатке», и которая может коснуться и его. Никаких затруднений (я имею в виду его частную жизнь, его же предприятие — совсем другое дело: многие мыслят себя богачами в своей частной жизни, а отнюдь не на своем заводе). Никаких контактов с другими людьми. Между богачом и другими людьми всегда стоят деньги, сглаживающие конфликты, искажающие слова и фальсифицирующие поступки. Время от времени происходит какое-нибудь событие, но и события покупаются: покупают здоровье, то есть болезнь и смерть, покупают дружбу и любовь, а вместе с ними и искренность; жизнь богача протекает в деланной атмосфере слащавости, сладострастия, без каких-либо катастроф, если не считать удары слепой судьбы.

Поэтому богач все больше и больше теряет способность узнавать другого. Хуже того, он полагает, будто владеет миром постольку, поскольку устраняет другого из своей жизни. Мы знаем, что его облик и сам стиль его жизни созданы рутинной силой, действующей с заносчивым самодовольством, со слащавой улыбкой и не испытывающей сомнений самоуверенностью; эта сила опирается на существующую вовне материю, а отнюдь не на подлинное обладание, каковым является дароприношение. Само слово «богатство» свидетельствует об узурпации: оно маскирует не только самих богачей, но и мир, в котором они живут; это нивелирующее, непроницаемое богатство, это примитивные, плоские, подлые психологии, подлые в своих замыслах, подлые перед лицом жизни. На самом деле только бедность знает, что такое роскошь, потому что благодаря ей души обнажают себя перед лицом опыта и предстают друг перед другом в их собственной истинности.