Манифест Унабомбера

154. Предположим, что был выявлен некий биологический признак, увеличивающий вероятность того, что ребёнок вырастет преступником, и предположим, что какой-то вид генной терапии может удалить его.[80] Конечно, большинство родителей, чьи дети обладают этим признаком, заставят их подвергнуться терапии. Поступить иначе было бы бесчеловечно, так как ребёнку, вероятно, выпадет жалкий удел, если он вырастет преступником. Однако, во многих или в большинстве первобытных обществ наблюдается низкий уровень преступности по сравнению с нашим, хотя у них нет ни высокотехнологичных методов воспитания детей, ни жестоких систем наказания. Так как нет никакого повода полагать, что у современного человека врождённых хищнических наклонностей больше, чем у первобытного, то высокий уровень преступности в нашем обществе должен иметь своей причиной давление, оказываемое на человека современными условиями, к которым многие не могут или не будут приспосабливаться. Таким образом, лечение, предназначенное исключить потенциальные преступные тенденции, является как минимум отчасти направлением реконструкции людей, чтобы они соответствовали требованиям системы.

155. Наше общество имеет склонность считать «болезнью» любой образ мышления или поведения, который неудобен системе, и это действительно так, потому что, когда личность не приспосабливается к системе, это причиняет ей боль, так же как и создаёт проблемы системе. Таким образом манипулирование личностью с целью подогнать её под систему рассматривается как «лекарство» против «болезни», и поэтому является благом.

156. В параграфе 127 мы обращали внимание на то, что если использование нового элемента технологии ВНАЧАЛЕ является необязательным, то не факт, что оно таким и ОСТАНЕТСЯ, потому что новая технология имеет тенденцию менять общество в таком направлении, что в итоге для личности становится трудно или вообще невозможно действовать без использования этой технологии. Это применимо и к технологии человеческого поведения. В мире, в котором большинство детей подвергается воздействию программы, заставляющей их увлекаться учёбой, родители будут практически вынуждены подвергнуть ей своего ребёнка, потому что, если он не пройдёт через неё, то, когда вырастет, он будет, образно выражаясь, невеждой, и поэтому нетрудоспособным. Или, предположим, открыли биологическое лечение, которое без нежелательных побочных эффектов будет ощутимо снижать психический стресс, от которого в нашем обществе страдают очень многие люди. Если подвергнуться лечению решится огромное количество людей, тогда общий уровень стресса в обществе снизится, так что для системы станет возможным повысить приводящие к стрессу воздействия. Действительно, что-то похожее на это уже происходит с одним из наиболее важных психологических инструментов нашего общества, дающим людям возможность снизить стресс (или по меньшей мере временно избавиться от него), а именно с массовым развлечением (см. параграф 147). Его использование у нас «необязательно»: никакой закон не приказывает нам смотреть телевизор, слушать радио, читать журналы. Тем не менее массовое развлечение является средством ухода от реальности и снижения стресса, от которого большинство из нас становятся зависимыми. Все жалуются на низкопробность телевидения, однако, почти все смотрят его. Некоторые воздерживаются от приёма теле-наркотиков, но редкостью была бы сегодня та личность, которая могла бы обходиться без ЛЮБОЙ формы массового развлечения. (Тем не менее, вплоть до недавнего времени человеческой истории большинство людей прекрасно обходилось без иных развлечений, кроме тех, которые каждая местная общность создавала для себя.) Без развлекательной индустрии система скорее всего была бы не способна выйти из положения, которое она создаёт наложением на нас приводящих к стрессу воздействий.

157. Предполагать, что индустриальное общество продолжит существовать, означает, что в конечном итоге технология добьётся близкого к полному контроля над человеческим поведением. Общепризнанно, вне всяких рациональных сомнений, что человеческая мысль и поведение имеют в значительной степени биологическую основу. Как показали эксперименты, такие чувства, как голод, удовольствие, гнев и страх могут возникнуть и пропасть под воздействием электрической стимуляции соответствующих участков мозга. Воспоминания могут быть уничтожены повреждением некоторых участков мозга или выявлены всё той же электрической стимуляцией. Галлюцинации могут быть вызваны наркотиками, ими же может быть изменено и настроение. Может, бестелесная человеческая душа существует, а может, и нет, но если она существует, то совершенно определённо, что она обладает меньшей силой, чем биологические механизмы человеческого поведения. Потому что, если бы это было не так, исследователи не могли бы так легко манипулировать людьми и их поведением при помощи наркотиков и электрического тока.