Мания

Он почувствовал, насколько грязным был рукав нападавшего. Одежда его тошнотворно пахла, а небритый подбородок уперся Нику в щеку. Он попытался схватить неизвестного за вторую руку и остановить, но пальцы нападавшего впились в его ребра, словно гвозди. Почему же Сэм ему не помогает? Бродяга тяжело дышал, пытаясь удержаться на ногах и высвободиться. Выхода не было. Он убьет их! Ник не отпускал его руку.

– Сэм, помоги! – Он слышал себя словно со стороны. – Сэм, пожалуйста! – И громче: – Сэм!

Ник проигрывал. Нападавший был выше, руки его были длиннее, а запястья казались каменными. Устояв на ногах, незнакомец отбросил Ника в сторону, и тот рухнул лицом в асфальт, словно его швырнул циклон.

Ник почти не воспринимал того, что происходило дальше. Нож блеснул в тумане, и он услышал звук, с которым лезвие вошло в плоть. Наступила тишина. Сэм задрожал и беззвучно осел на землю. Ник не мог дышать, а голос в его голове кричал: «Почему, Сэм, почему? Почему ты не защищался?»

Наконец Нику удалось взять себя в руки. Его трясло. Может, он тоже ранен? Нет, крови не было. Он ударился лбом о землю, ребра пронзала боль, но в остальном все было в порядке. Похоже, подошла его очередь. Нападавший уже разобрался с Сэмом и теперь повернулся к нему.

Прикрываясь руками, Ник полз назад, на мостовую, а незнакомец, занеся нож, приближался к нему.

– Мы с тобой братья.

От безумных слов незнакомца у Ника кровь застыла в жилах. Ему хотелось спросить, что тот имеет в виду. «Почему мы с тобой братья? Сэм мой брат».

Или это ему только послышалось?

Он заметил какое-то движение в темноте за спиной незнакомца. У него сжалось сердце, когда он понял, что Сэм поднимается с земли, собираясь сбить сумасшедшего с ног.

Последним, что увидел Ник, было лицо нападавшего: жирная, изъеденная оспой кожа, нависающий над верхней губой длинный нос, черные поры и синие вены. Глаза нападавшего были водянисто-голубыми, с залитыми кровью белками. И они были распахнуты слишком широко.

А потом все исчезло…

Ник открыл глаза и не понял, почему находится в полной темноте. Ноги у него замерзли, во рту чувствовался теплый солоноватый привкус крови. На мгновение он решил, что лежит в снегу. И откуда взялся гудок корабля в тумане, почему гравий колет ему щеку? Ник прищурился, ожидая, что сейчас в глаза ему ударит яркий дневной свет.

Постепенно воспоминания начали возвращаться. Он был в Сиэтле и пару часов просидел в джаз-клубе, пока уши не заболели от музыки. Она звучала слишком громко, так что им с Сэмом приходилось кричать, чтобы хоть что-то расслышать.

Сэм…

Упершись руками в землю, Ник приподнялся. Он лежал лицом вниз, прижавшись щекой к чему-то острому. Ноги его были раскинуты, как будто он пытался поудобнее устроиться во сне.

Где он?

Ник перевалился на бок. Он должен быть на парковке. Но почему не слышно голосов и смеха пьяных студентов?

– Сэм?

Было душно и влажно. Ник слышал плеск воды о пирс и крик чайки. Все его тело болело. Острая боль пронзала ребра всякий раз, когда он пытался пошевельнуться, щека подергивалась. Он поднес руку к лицу, понимая, что сильно порезался. Над левым глазом уже набухла большая шишка. – Сэм? – снова позвал он.

Гигантская туманная тень неподалеку приобрела очертания корабля, застывшего на черной воде у пирса в пятидесяти ярдах отсюда.

Ник охнул.

Он снова услышал дыхание сумасшедшего, бросившегося на них из темноты. Мертвенно-бледное лицо, шершавая кожа, потрескавшиеся губы. Голубые глаза, панически распахнутые, словно нападавший и сам был напутан. Ладони незнакомца были замотаны рваными грязными тряпками. В слабом свете фонаря блеснул нож. Человек собирался ударить Сэма. Он громко дышал, и звук этот казался оглушительным. Падая на землю, Ник зажмурился и выставил руки вперед, готовясь встретить удар…

– Сэм!

Эхо его голоса прокатилось в темноте, и видение отступило.

Стук колес по ржавым рельсам заставил Ника открыть глаза. Наконец-то он начал воспринимать происходящее. Вместо асфальта парковки он увидел траву и ухоженный кустарник. На один из заводов «Боинг» поезд вез гигантские алюминиевые корпуса для самолетов…

Ник был в парке бухты Эллиотт, вот где. В полумиле от парковки, где на них с братом напали. И пришел в себя на беговой дорожке между зелеными насаждениями неподалеку от железнодорожных путей и доками, где на корабли грузили щебенку.

Борясь с болью во всем теле, Ник встал на четвереньки и выпрямился. Лицо его было перепачкано кровью и покрыто синяками. Несколько ребер, несомненно, сломаны. Ступни саднило, и Ник вдруг понял, что стоит на земле босиком. Где же его кроссовки? Поправив куртку, он огляделся.

Вокруг царил мрак, а туман был настолько густым, что Ник почти ничего не видел. Оглянувшись на черную тень корабля у пристани, он пошел назад, на парковку у Аласкан-вэй. Его тревога все усиливалась. Через несколько шагов он побежал.